"Михаил Коряков. Освобождение души " - читать интересную книгу автора

Москвы, к Москве... По железной дороге тянулись товарные составы: мертвым,
сумрачным грузом лежало на платформах железо - заводское оборудование
перевозилось на восток; кричали и плакали в теплушках ребятишки - их увозили
в тыл, в эвакуацию, но они еще не знали, что это за беда, и размахивали
флажками, пели нестройными голосами песни и, если плакали, то не надолго, от
малых детских обид.
На дорогу, мягкую от пыли, выходили из леса взводы, усталые,
запыленные, возвращавшиеся с учений. Над одними щетинились винтовки: как и
мы, они учились штыковому бою. Другие несли на плечах лопаты, поблескивавшие
отточенными кромками: эти занимались подземно-минным делом, копали глубокую
"мину" (шахту) и от нее вели по направлению к предполагаемому противнику
"сапу" (подземный ход). Третьи тащили ящики с неизрасходованной взрывчаткой
и кольца черного смолистого бикфордова шнуpa, - то был урок подрывного дела.
Четвертые шли, обвешанные планшетами, из которых лохматились кончики
истрепанных топографических карт, пятые помахивали свежевыструганными
рейками, какие употребляются при нивеллировке шоссейных дорог, шестые... Не
перечислить всего, чему нас учили в военно-инженерном училище: строевая,
штыковой бой, минирование и разминирование, подрывное дело, подземно-минное,
дорожное, топография, фортификация, возведение переправ, противохимическая
защита... В училище до войны обучалось 1.000 курсантов, теперь набрали
8.000, и вся эта масса находилась в движении от зари до зари.
В столовой - сером, приземистом, широко растянутом здании, в центре
среди красных пятиэтажных казарм - беспрерывным потоком проходили
курсантские роты. В зале, на версту уставленном столами, было гулко, чадно,
пахло капустными щами, солдатским потом; дневальные кроили ножами буханки
теплого черного хлеба, только что привезенного из пекарни. На обед, кроме
добротных, наваристых щей, дали овсяную кашу и потому, когда старшина,
распаренный, в капельках пота, построил роту и спросил:
- Споем?
Ему из рядов со смешком ответили:
- Кони сытые!
- Давай "кони сытые", - согласился старшина.
Качнулась ротная колонна, топнула сотней тяжелых сапог и с первым шагом
взлетел над стрижеными головами гибкий, сильный голос запевалы:
Ехали казаки - да - шляхом каменистым,
В стремени привстал передовой...
Песня кавалерийская, но поют ее все - танкисты, артиллеристы, саперы.
Потому ли, что война только началась и композиторы не наготовили песен,
потому ли, что она хороша, эта песня, и под ногу, в походном строю.
...и поэскадронно бойцы-кавалеристы,
Натянув поводья, вылетают в бой.
- Ать, два! Ать, два! - подсчитал ногу старшина и, обернувшись на-ходу
к роте, выкатывая глаза, весело крикнул: - Бей копытами! Дай ножку! Не жалей
подметок - новые поставлю!
Любит русский человек песню. Преображается, покоренный ладом песни. На
строевых занятиях командир роты ругался: "Так только вошь по мокрому месту
ползает, как вы в строю ходите". А вот с песней... любо как хорошо идти с
песней, нести тело прямо и легко, чувствовать упругость в мышцах, ждать,
пока не смолкнет запевала, пропустить два шага - ать, два, по счету - и на
третий, под левую ногу, всей ротой в одну глотку ахнуть: