"Георгий Иванович Косарев. Сердце прощает (Роман) " - читать интересную книгу автора

ушли с привокзальной площади воинские подразделения.
В полночь на железнодорожный путь был подан состав с товарным
порожняком. На платформе появился дежурный по станции и объявил посадку.
Очутившись с детьми в вагоне, Марфа облегченно вздохнула и опустилась на
узлы. Когда же поезд тронулся, она прижала к себе сына, облегченно
прошептала ему на ухо:
- Ну, сынка, слава богу, кажется, поехали! Теперь засыпай.
Скоро люди угомонились, и под стук колес раздался мирный храп... В
третьем часу ночи поезд неожиданно остановился.
От толчка Марфа проснулась и обвела взглядом вагон. Стояла тишина,
только чуть слышно попыхивал паровоз. Начинало светать. Прямо перед
составом, недалеко от железнодорожного полотна, темной стеной простирался
невысокий ельник. Пахло мазутом и хвоей. Марфа налегла плечом на дверь,
приоткрыла ее пошире, а поезд все не двигался. Пассажиры заволновались.
Марфа, беспокоясь, стала прислушиваться к разговорам. Низенький полный
мужчина с окладистой бородой сказал:
- Поезд дальше не пойдет. Скорей всего, впереди разрушен путь.
- Как же так? Не пешком же дальше идти? - вполголоса проговорила
Марфа и, обращаясь к полному мужчине, крикнула: - Эй, гражданин! Ты это
правду говоришь насчет путей-то?
- Вы кого, мамаша? - спросили ее.
- А вон того, бородатого.
- Я не бородатый, а конопатый, - невесело пошутил тот и прибавил
серьезно: - Раз паровоз пыхтит, а поезд не идет, значит, что-то с путями
случилось, понимать надо.
Время тянулось томительно медленно. На бледно-зеленоватом небе
разлилась утренняя заря. Подул ветерок. Зашелестела листва придорожного
кустарника, защебетали в ельнике невидимые птахи.
И вдруг, заглушая эти мирные утренние звуки, послышался
прерывисто-монотонный гул. Он то нарастал, то затихал, как будто где-то
далеко по ухабистой дороге полз трактор. Но прошла минута, другая, рокот
двигателей усиливался, и скоро всем стало ясно, что приближаются самолеты.
Все с напряжением смотрели на небо. И вот, сотрясая воздух раскатистым
гудом моторов, над головами людей появились три самолета с резко
очерченными крестами на крыльях. Еще не отдавая себе отчет в том, что
сейчас может быть, Марфа с любопытством разглядывала немецкие машины: "Вон
какие они у них! Концы-то крыльев желтые..." А самолеты между тем, сделав
круг, заходили уже на боевой разворот. И в тот же миг тревожно загудел
паровоз, кто-то закричал:
- Спасайтесь!.. В лес!..
Марфа подскочила к Коленьке и спящего подхватила на руки. Только она
хотела прыгнуть с сыном из вагона, как скрипнули колеса и состав тронулся.
- Рассыпайтесь по сторонам от вагонов! - раздавался мужской голос.
"А где же дочь?" - пронеслось в мыслях у Марфы, и она что есть мочи
закричала:
- Люба, где ты?
Однако голос Марфы утонул в общем гомоне голосов, в стуке колес. И
словно желая заглушить его окончательно, где-то совсем близко прогрохотал
взрыв, за ним второй, третий... От грохота проснулся Коленька и, дрожащий,
прижался к матери. Марфа крепко обвила его руками, припала к стенке