"Инна Яковлевна Кошелева. Пламя судьбы " - читать интересную книгу автора

В предбаннике чистая, хорошо одетая девка первым делом обмерила
девочку. И пока тетка Вера больно и неласково скребла намыленную Пашину
голову, оттирала белым легким камнем заскорузлые пятки от грязи, девушка
вернулась с аккуратным узелком. На лавке она разложила платье. Что это был
за наряд!
Кофточка, белая и тонкая, оказалась великоватой, но под сарафаном не
видна А сарафан... Он совсем не походил на тот, какой Параша, скинув,
переступила, входя в парную. Деревенский был серым и грубым, а этот... Алый
и блестящий, как закатное солнце перед ветреным днем ("муслиновый", сказала
дворовая девушка), широкий, разлетающийся во все стороны при малейшем
движении. "Понравится барину-музыканту", - подумала Параша, Еще ей дали
тонкие белые чулки. Таких она раньше вообще не видела, потому что носила
чулки лишь зимой, да и те ей вязала мать из толстой колючей овечьей шерсти.
Дали ей и туфельки с пряжками, на которых сверкали красные камешки - по три
на каждой. Ей хотелось рассматривать эти туфельки до бесконечности.
Но тетка Вера торопила, а у выхода из мыльни их уже ждал Ванюша -
ученик барского куафера.
В цирюльне, находившейся неподалеку, мальчик отхватил ножницами косицу,
в которую тетка кое-как собрала мокрые волосы. Короткие пряди тут же свились
в упругие кольца, обрамив смуглое узкое личико. У лба Ванюша еще приподнял
смоляные локоны алой лентой под цвет сарафана, и на Парашу из круглого
зеркала глянула незнакомая барынька-белоручка, а вовсе не кусковская Пашка -
"Горбунова", дочь горбуна, скандалившего на все село. Этой хорошенькой
девочке там, в зеркале, подмигивал Ванюша-куафер: ну как?
- Придешь ко мне еще стричься?
- У нас не стригут.
Как девке без косы?
- Дура, так то у вас в деревне. А я тебя на французский манер.
- Сам дурак! Меня к театру берут!
Ванюша незаметно для всех больно дернул Пашу за выбившийся из-под ленты
локон.

Когда они с горничной вошли во дворец (через главный вход - мимо
каменных львов, со стороны пруда), Параша ахнула: вестибюль оказался
неожиданно большим, высоким и... очень красивым.
День еще не прошел, но в скругленных углах у мраморных ваз залегли
мягкие предвечерние тени. Словно сквозь дымку виделись облицованные
зеленоватым камнем стеньг, а с потолка словно падал хрустальный водопад -
грустно поблескивали прозрачные подвески огромной люстры в форме дубовых
листьев.
Присели на мягкую, обитую бархатом скамейку и стали ждать. Но никто не
приходил за ними, и чувство потерянности, отступившее было, вновь вернулось
к Параше.
- Я спущусь в кухмистерскую, - сказала горничная. - А ты побегай
поблизости.
Параша огляделась. Справа и слева - вереницы открытых дверей, уходящие
в бесконечность. Но справа вдали призывно блеснуло зеркало, и она
заскользила к нему по натертому паркету. Мимо зелено-синего, с темными
углублениями ниш, мимо бело-золотого... Каждая комната на особинку и каждая
ошеломляет красотой и роскошью.