"Инна Яковлевна Кошелева. Пламя судьбы " - читать интересную книгу автора

в разные стороны.

8

Как только схлынуло первое опьянение любовью, молодой граф вернулся к
делам. Он достраивал и перестраивал любимое свое Кусково, но все больше
жаждал испытать себя в ином, не вотчинном масштабе. Сильное чувство давало
сильную же энергию к действию. Желание утвердиться не только в глазах
батюшки, но и во мнении всего общества росло день ото дня. Как пойдет его
государственная служба? Способен ли он сделать карьеру? Конечно, театр -
всегда радость, он для души. Но хорошо было бы доказать, что и другие
поприща ему под силу... Он с нетерпением человека, уже во многом
опоздавшего, ждал решения о назначении его директором Московского банка. Он
многое ставил на это...
Старый же граф хлопотал о месте для сына в Сенате, преследуя две цели:
естественное для наследника возвышение в обществе и удаление его от Параши.
В северной столице, где полагалось сенатору проводить почти все время,
выполняя свои почетные обязанности, развлечений немало. Немало и блестящих
красавиц, которых хотел бы старый граф видеть рядом с Николаем. Расстояние
же от Петербурга до Кускова такое, что на свидание с актрисой сын не
наездится. С глаз долой - из сердца вон.
Не без умысла так настойчиво снова и снова приглашал граф императрицу в
родовую усадьбу. Показывая диковинные красоты, угощая домашними яствами и
заморским вином, легче поговорить о судьбе и карьере молодого Шереметева.
Наконец вырвал-таки любезное обещание Екатерины летом, при посещении Москвы
заехать и в Кусково, где она гостила лет десять назад и провела незабываемые
часы.
Готовиться к визиту стали заранее. Придумывали всякое. Сюрпризом должна
была стать беседка из полевых цветов, столь любимых царицей-матушкой. Но
основные надежды возлагали на новый, отстроенный наконец-то театр и на
спектакль "Самнитские браки". Музыка Гретри, первый сюжет - Жемчугова,
которой в это лето должно было исполниться семнадцать лет.

Семнадцать... Это значило, что немыслимо долго тянулась немыслимая
связь аристократа с простолюдинкой-рабыней. Четыре года - примерно тот срок,
за который женщина и мужчина утрачивают жажду познания друг друга и
разбегаются, если их не держит семья.
В этом случае все было по-другому. Невозможность раскрыться в семейном
созидании оставляла невыявленные стороны в каждом. Графа поражала кротость
Параши. Почему она не испытывает их отношения на прочность? Почему не
заботится о собственном будущем и не спрашивает, что думает об этом он? Как
решает свои дела с Богом - все же не венчана истая христианка? Задевало:
неужели не хотелось бы ей видеть его супругом перед людьми? Неужели и впрямь
довольна тем, что есть, и не желает большего?
Была ли она довольна?
Какое там!
Вместо сердца гигантские качели. Р-р-р-раз! И в самое небо несет ее
блаженство - быть рядом с тем, кто один во всем свете мил, гладить его
мягкие русые волосы, слушать его рассказы о берлинских музеях, парижских
театрах или нравах московского высшего общества. Р-р-р-раз! И нет ей места в