"Ежи Косинский. Ступени" - читать интересную книгу автора

но затем, вместо того чтобы распрямиться и направить лыжи вверх, резко и
неестественно дернулся влево. Потеряв контроль над лыжами, он приподнялся в
полупрыжке и со всей силой, накопленной за время долгого спуска, врезался
плечом в незащищенную грудную клетку туриста. Два упавших тела заскользили
рядом по склону, пока не остановились у самой террасы кафе. Толпа кинулась к
ним. У туриста изо рта капала кровь, он был без сознания. Его подняли и на
руках внесли в кафе. Инструктор несколько минут сидел на ступеньках лестницы
у входа в кафе, обхватив руками голову. Девушка расстегивала на нем лыжную
куртку. Пришла машина "скорой помощи", туриста положили на носилки и увезли.
Я проводил его взглядом и снова посмотрел в сторону лестницы. Инструктора и
девушки там уже не было.
Долгое время инструктор не попадался мне на глаза. И вот как-то вечером
я увидел его вместе с той самой пациенткой.
В каменной кладке, ограждавшей отель, была маленькая ниша, и в ней они
укрылись от сильного ветра, который поднял такие вихри снежной пыли, что
издали поля казались штормовым морем. Клубящиеся снежные вихри с ревом
проносились по склонам только для того, чтобы рассыпаться ворохом гусиных
перьев над глубокими расселинами. Инструктор стоял спиной к стене, прижимая
к себе девушку. Луч фонаря, качавшегося над шедшей вдоль стены дорожкой,
время от времени выхватывал из темноты их фигуры. Голова девушки покорно и
нежно лежала у мужчины на груди. Сильные руки мужчины крепко держали девушку
за плечи. Порыв вьюги приподнял полы ее пальто, и на мгновение мне
показалось, что у девушки выросли крылья, которые вот-вот поднимут ее в
воздух и унесут - прочь от этих запорошенных полей, от этой каменной ограды,
да и от меня тоже. В голове у меня созрело решение.
На следующий день я нашел повод для визита в санаторий. Пациенты в
ярких пуловерах и брючках в обтяжку прогуливались по коридорам. Некоторые
дремали, завернувшись в одеяла, на террасе. Тонкие тени лежали на пустых
шезлонгах, и порывы колючего ветра, прилетавшего с горных вершин, трепали
обтягивавший их брезент.
В одном из шезлонгов я увидел ту самую девушку. Шаль, наброшенная на
плечи, подчеркивала длину ее красивой загорелой шеи. Я застыл, глядя на
девушку; она посмотрела задумчиво на меня в ответ и улыбнулась. Моя тень
упала на нее, когда я подошел поближе, чтобы представиться.
Санаторные правила были очень строгими, и мне позволяли проводить в ее
палате не более двух часов в день. Мне не удавалось подсесть к девушке
поближе - она этого не позволяла. Она была очень больна и беспрестанно
кашляла. Часто у нее горлом шла кровь. Тогда ее лихорадило, щеки покрывал
нездоровый румянец, а руки и ноги сильно потели.
Но в один из моих визитов она вдруг попросила меня заняться с ней
любовью. Я запер дверь. Когда я разделся, она велела мне посмотреть в
большое зеркало, стоявшее в углу комнаты. Я увидел в зеркале ее отражение, и
наши глаза встретились. Затем она встала с постели, скинула халат и подошла
к зеркалу сама. Она стояла перед зеркалом и одной рукой трогала мое
отражение в нем, а другой гладила свое тело. Мне хорошо были видны ее груди
и бедра. Она ждала, пока мне вполне удастся представить, что это я стою в
зеркале и что это мою плоть трогают ее руки и губы.
Но стоило мне сделать шаг к ней, как она останавливала меня тихим, но
решительным голосом. Мы еще несколько раз занимались любовью подобным
образом: она - стоя перед зеркалом, я - глядя на нее издалека.