"Ежи Косински. Чертово дерево" - читать интересную книгу автора

не получит, то настоящий трах ей и вовсе ни к чему.
Я тогда еще про себя подумал, может ли девушка получить оргазм просто
от пальца. Я в этом сильно сомневался.

***

Однажды Кэйрин выпила стакан неразбавленной водки и выдала после этого:
- Ты что-то скрываешь. - Она улыбнулась. - Ты скрываешь мертвое тело.
Твое собственное.
На этом все кончилось. Я уехал за границу, и больше мы не виделись.
Почему она не соблазнила меня? Я не знаю. Почему она оскорбила меня, а не
разыграла гневную сцену или отчаяние, вместо того чтобы осыпать меня
оскорблениями? Все, что она делала, внезапно показалось мне скучным и
заранее отрепетированным. В ней не было спонтанности, не было воображения.
Она существовала в каком-то своем вакууме и казалась непроницаемой. Она
заразила меня своей омертвелостью, своим нежеланием ни на что реагировать.
Почему я всегда выбираю женщин, которые не могут всецело мне отдаться,
которые понимают любовь как нечто, основанное на подавлении и неявном
соревновании? Я рисую себе смехотворную картину: полночь, седовласый
Джонатан Джеймс Уэйлин сидит в своей библиотеке. Днем он признался своему
психоаналитику в том, что всегда одерживал верх над женщинами, всегда был в
состоянии контролировать их поступки. И пока Уэйлин сидит за своим
письменным столом в темноте, женщина его мечты лежит нежданная в его
постели.
Мне необходимо веское доказательство того, что я нужен Кэйрин. До сих
пор я получал его только методом от противного. Вчера, в гостях у нее, я
беседовал с редакторшей одного из журналов мод.
Она сказала:
- Я не хочу подолгу стоять рядом с тобой, иначе могут подумать, что мы
с тобой спим.
Часом позже она подошла ко мне в гостиной и сказала:
- Я бы хотела пригласить тебя к себе домой, но боюсь, что потом я тебя
уже не выпущу.
Она меня совсем не привлекала, но мне нравилось, что я привлекаю ее.
Как только я ее поцеловал, вошла Кэйрин.
Гости все не расходились. В два часа ночи мы еще пили пиво и трепались.
Кэйрин делала вид, что меня не замечает. Наконец, когда все разошлись, она
повернулась ко мне и сказала: "Ну, иди, трахни эту суку-редакторшу! Давай,
иди! Оставь меня!"
Мы пошли в постель. Я был уверен, что смогу переломить ее настроение, и
принялся ее целовать. Она села на край постели и надавала мне пощечин.
- Не приставай ко мне, - закричала она, - или я из тебя душу вышибу! Не
мешай мне спать.
Я был обижен, но желание мое от этого только усилилось.
На следующий день по телефону она сказала, что не может быть со мной,
если я собираюсь быть еще с кем-то. Я сказал ей, что она права, и, по-моему,
солгал. Она спросила меня, не влюбился ли я в эту бабу. Я сказал, что нет,
однако в какой-то степени я к ней привязан, потому что не могу не быть
привязан к женщине, которую трахаю. "Если я с женщиной, если я внутри нее,
если я чувствую ее под собой..." - вот такую околесицу я нес. Тут Кэйрин