"Кейт Коскарелли. На первых ролях " - читать интересную книгу автора

Неужели она опять мочилась в постель? Такое всегда случалось, если Банни
принимала больше одной таблетки и слишком долго спала.
Полная омерзения к себе, она стянула мокрую шелковую сорочку,
вздрагивая от холодного ночного ветерка, коснувшегося влажной разгоряченной
кожи, и поднялась. Но мгновенное головокружение заставило Банни ухватиться
за столбик кровати. С трудом сохраняя равновесие, она направилась в ванную.
Скользя по полу из розового оникса, Банни включила свет и села на унитаз.
Ничего не вышло. Пришлось потянуться к раковине, где всегда лежала пачка
"Кэмела". Банни вытащила сигарету, чиркнула бумажной спичкой, взятой из
стеклянного блюда, полного фирменных пакетиков с марками известных отелей, и
глубоко затянулась, чувствуя, как успокаиваются нервы. Господи, как хорошо!
Банни стало немного получше, особенно теперь, когда никотин попал в кровь.
Она встала, направилась к большой ванне из розового оникса, стоявшей в
центре комнаты, и повернула кран. Сейчас она долго-долго будет лежать в
горячей воде и избавится от омерзительного запаха. Банни не терпела когда от
нее дурно пахло. Кроме того, ванна поможет скоротать время, пока не
проснутся домашние.
Пока изо рта огромной позолоченной рыбы лилась вода, Банни вылила в
ванну ароматную пену из хрустального флакона, наблюдая, как поднимаются
пузырьки. Эта ванная комната была одной из немногих радостей в ее жизни.
Глядя на красивые, вделанные под углом зеркальные панели, полупрозрачную
ванну, душевую кабинку со своим именем, выгравированным на стеклянной двери,
десятки изящных флакончиков с самыми дорогими духами, Банни могла лишний раз
убедиться, что она по-прежнему звезда, невзирая на гнусные намеки в том
невыносимом письме.
Только когда глаза Банни, устав рассеянно блуждать по комнате,
остановились на собственном отражении в зеркале, настроение актрисы вновь
омрачилось. Кто это уродливое создание, глазеющее на нее? Она не может быть
звездой! Просто старая кляча! Толстая кляча с выпирающим животом, складками
жира на бедрах, грудями, слишком большими и обвисшими, чтобы казаться
чувственными, глазами, слишком красными и бессмысленными, чтобы увлечь,
ртом, слишком безвольным, чтобы соблазнить. Никому она больше не нужна!
Студия от нее отказалась. Зрители к ней равнодушны. Ей уже за тридцать, и
все кончено! Как же скоротать остаток жизни?
Банни тяжело села на бортик ванны. Сигарета выпала из ослабевших
пальцев; белый меховой ковер начал тлеть. Но, актриса ничего не замечала.
Спрятав лицо в ладонях, чтобы не видеть отражения, пялившегося на нее со
всех стен, Банни решала свои проблемы единственным доступным ей способом -
забилась в рыданиях.
В этом искусстве ей не было равных. Скрытые в ней бездонные колодцы
слез, бесконечное изобилие безутешных, душераздирающих, искренних
всхлипываний, были поистине неисчерпаемыми.
Плач для нее был чем-то гораздо большим, чем ответный рефлекс на
эмоциональный стресс. Он служил Банни убежищем, способом скрыться от
реальности, упреков или ответственности. Когда она плакала, окружающие
терзались угрызениями совести, готовы были пообещать все, что угодно, лишь
бы прекратить горькие, разрывающие сердце звуки, свидетельствующие о том,
насколько глубока скорбь Банни.
Однако этой ночью печаль лишила актрису последних сил - ведь никто не
видел ее слез. Она была совсем одна. Мать, всегда неустанно следившая за