"Черная Луна" - читать интересную книгу автора (Ливадный Андрей)

Часть III ДАША

Глава 7

— Ну что ж, Анри, первая часть эксперимента прошла удачно. — Джедиан одобрительно потрепал по плечу своего помощника и заглянул тому в глаза. — Ты показал себя очень хорошим специалистом, Анри. Слишком хорошим… — От этих слов Бейкера по коже продрал ледяной озноб, но Ланге, насмешливо взглянув на побледневшего ученого, добавил, заканчивая- фразу: — Слишком хорошим и ценным, чтобы так нещадно тебя эксплуатировать. Возьми себе выходной и отдохни как следует. — Джедиан развалился в кресле. — Работы пока приостановим на день или два, нужно дать ему прийти в себя после шока.

— А что будет дальше? — непроизвольно вырвалось у Бейкера, который тут же пожалел о своем неуемном любопытстве.

Джедиан пристально посмотрел на него, но ответил спокойно и даже доброжелательно:

— Он продолжит прогулки по виртуальному планетоиду. Меня очень сильно заинтересовал космический корабль из последнего, видения. А пока я собираюсь потревожить господина Дорохова и узнать, соответствуют ли обнаруженные координаты какому-либо реальному сооружению на Черной луне. Думаю, что его подчиненные смогут быстро проверить полученную при посредстве Велехова информацию.

— Да, господин Ланге. Все это поразительно интересно… — запоздало и невнятно произнес Бейкер, пытаясь сгладить впечатление от своего не вовремя проявленного любопытства.

— Отдыхай, Анри… — Джедиан сопроводил эти слова воистину королевским жестом руки, словно жаловал тому высочайшую милость. — Сходи в ресторан, развейся, проверь состояние своего банковского счета, уверен, ты будешь приятно удивлен. Да, вот еще что… — Джедиан внезапно нахмурился, с удовольствием отметив, как опять побледнел Бейкер. Ему нравилось играть с этим гениальным, но трусоватым парнем, как сытый кот играет с полузадушенной мышью. Но нахмурился Джедиан совсем не театрально, у него действительно был маленький неприятный повод для подобной мимики… — Вот что, Анри, — повторил он. — Навести, пожалуйста, одну нашу общую знакомую. Охрана скажет, где ее найти. Думаю, тебе стоит сводить ее в ресторан, а попутно постарайся втолковать этой маленькой сучке, — тон Джедиана вдруг стал ледяным и надменным, — кто я такой. Думаю, что у тебя получится приоткрыть ей глаза на истинное положение вещей.

— Да, господин Ланге… — ответил совершенно сбитый с толку Бейкер.

— Вот и отлично. А теперь иди, Анри, — уже более мягко, но настойчиво повторил Джедиан, — ты действительно заслужил отдых.

Анри никогда не думал, что его страхи, вкупе с запоздалыми угрызениями совести, найдут свой выход в потреблении спиртного.

Он совершенно не заметил, как втянулся.

Выйдя от Джедиана, Анри остановился сразу за турникетом автоматической охранной системы и достал сигареты.

Несколько раз чиркнув зажигалкой, он заметил, что руки мелко и противно дрожат.

Действительно, как проницательно заметил Джедиан, Бейкер крайне устал и чувствовал себя не лучшим образом. Во-первых, последние сутки он почти не спал, а во-вторых, Ланге, словно предугадав развитие событий, зачастил в лабораторию. Анри никогда не любил работать под чьим бы то ни было пристальным вниманием, а присутствие Джедиана угнетало его больше всего.

Он боялся своего начальника и ничего не мог поделать с этим чувством.

Ощутив во рту уже ставший привычным железистый привкус, он машинально прикурил сигарету и повернул направо, ко входу в ближайший от комплекса лабораторий бар.

Это уже стало для него своего рода традицией — заглядывать сюда каждый вечер, чтобы немного забыться и сбросить сковывающее душу напряжение.

Стеклянные тонированные двери услужливо распахнулись при звуке его шагов. Бейкер выбросил наполовину выкуренную сигарету и решительно вошел внутрь, не увидев повода, чтобы изменять устоявшейся привычке. Сразу за порогом его обволок уютный, интимный сумрак. Это дорогое заведение нравилось ему именно своей немноголюдностью.

Единственное, что немного раздражало Анри, так это официанты. Они были очень предупредительны, вежливы и немногословны, но в отличие от более дешевых ресторанов посетителей тут обслуживали люди, а не андроиды, что считалось определенным шармом.

Бейкер, который еще не ощутил начала собственного падения, тем не менее подсознательно стеснялся пить в их присутствии и потому сидел, как манекен, напряженно стреляя глазами по сторонам, пока не оставался в относительном одиночестве. Молодому ученому было невдомек, что ребятам в идеально подогнанный по фигурам черно-желтых фраках абсолютно плевать на то, что и в каких количествах он пьет. Благодаря специфике своей работы они до тошноты насмотрелись на людей куда более высокопоставленных, чем Анри, которые периодически посещали этот бар, порой надираясь тут до совершенно скотского состояния.

— Что будете заказывать, господин Бейкер?

Он вздрогнул. Его уже знали тут по имени и принимали за постоянного клиента, а он и не заметил того.

После суток напряженной работы, проведенных под леденящим душу надзором Джедиана Ланге, у него во рту было сухо и противно, словно туда нагадил древесный кот с Прокуса.

— Миртель… Двойной, не разбавляя… — ощутив новый прилив дрожи в кончиках пальцев, резко произнес он и, спохватившись, добавил, стараясь не смотреть в отсутствующее лицо официанта: — И дежурное блюдо…

«Нужно менять бар…» — с необъяснимой стыдливой тоской подумал он, глядя, как удаляется фигура в униформе фирменных цветов — черном, белом и желтом.

Кончики пальцев продолжали мелко и противно дрожать.

Анри еще не осознал, что муки совести, помноженные на страх, толкнули его по пути наименьшего сопротивления, за несколько месяцев молодой ученый вдруг постарел, стремительно превращаясь в неряшливого алкоголика, вступившего в обреченный поединок с зеленым змием.

Осознание этого было впереди. А пока верхом его желаний был хрустальный бокал с очень крепкой, прозрачной, как слеза, жидкостью, что уже нес к его столику проворный официант.

За несколько суток до этих событий Даша, совершенно измученная своим одиночным заключением, которое прерывалось лишь мелодичным позвякиванием бытового автомата, что доставлял ей еду, принялась за починку Хьюго.

Застывший в углу спальни робот-андроид казался ей последней ниточкой, что пролегла между ее прошлым и настоящим.

Порой ей казалось, что именно молчаливая, мертвая фигура Хьюго, что служил еще ее прадеду, удерживает ее сознание на хрупкой грани безумия.

На другой день после памятной беседы с Джедианом Ланге робота приволокли двое дюжих военных в форме мышиного цвета и, ни слова не говоря, поставили Хьюго в угол спальни, как огромного металлического истукана.

Действительно, на фоне своих современных собратьев, которых Даша успела заметить на улицах странного подземного города, пока ее перевозили из лабораторного комплекса на этот адрес, Хью выглядел как неуклюжий тотем каких-то идолопоклонников Его местами потускневший корпус из прочного сталепластика не покрывала искусственная пеноплоть, и вообще он больше походил на робота, а его нынешние собратья мало отличались от людей.

И все же для Даши он был не просто механизмом. Хьюго был для нее символом прошлого. Он и она — вот все, что осталось от испепеленного орбитальными бомбардировками Дабога, на подступах к которому колонисты впервые остановили армады Земного альянса. Больше того, он был последним членом ее погибшей семьи.

Именно поэтому, когда, вооружившись тупым столовым ножом, который она не спустила в утилизатор отходов после обеда, Даша подошла к Хьюго, она почувствовала, как в душе шевелится щемящее чувство страха.

Она боялась, что он окончательно погиб и тогда тонкая ниточка в ее сознании лопнет. Именно поэтому она тянула с реанимацией андроида долгих две недели.

Сев подле робота, которого она развернула лицом к стене, Даша нашла на его спине тонкую, с волосок, щель, что описывала овал. Тупой пластиковый нож гнулся и никак не хотел подцеплять край защитного кожуха, под которым скрывалась контрольная панель.

Наконец ей удалось чуть приподнять крышку. Даша отложила измятый и изогнутый столовый нож, впившись в приподнятый край пальцами. Ломая ногти, она все же потянула ее, и кожух внезапно отскочил вверх, слетев с покрывшихся окислами фиксаторов.

Органы внешнего управления у Хьюго, как и у других дройдов, конструировались таким образом, чтобы простейшие операции по программированию и наладке мог произвести пяти — шестилетний ребенок.

«Вообще, довоенный мир был очень человечен…» — с необъяснимой тоской подумала Даша. Люди, брошенные на произвол судьбы на диких планетах, очень хорошо знали, что такое деградация. И еще они ценили такие понятия, как любовь и взаимопонимание. Трудности первых поколений сблизили их, одиночки попросту не выживали там, где каждый дюйм земли под ногами кричал о своей вопиющей чуждости.

Как следствие, очень немногим колониям удалось выжить, а уж развиться заново, сохранив и приумножив привезенные с собой знания, смогли лишь единицы. Но зато, вторично выйдя в космос после сотен лет нечеловеческой борьбы, они не кичились собственными достижениями, а разыскивали тех, кто не смог подняться над атмосферными шапками своих планет, и помогали им.

Хью как раз являлся характерным образчиком технологий тех лет. С виду обыкновенный, очеловеченный робот из металлопластика, но внутри, под пластинами невзрачного, потускневшего корпуса, он таил горький опыт множества поколений. Те, кто конструировал эту модель, знали не понаслышке о том, как погибали целые анклавы, утратив элементарные знания технологий. Сколько их было, потрясающих, страшных, обидных свидетельств, когда на планетах вдруг обнаруживали полностью вымершие колонии, техника которых казалась вполне исправной. Просто люди утратили знания о том, как управлять ею… Или, наоборот, сохранившиеся образцы машин, как электронных, так и механических, страдали одним неисправимым недостатком — однобокостью, малым набором доступных функций.

Чего стоила только одна колония на Эрлизе, которую нашли пустой, мертвой лишь потому, что сохранившиеся в процессе эксплуатации машины не годились для ведения активного сельского хозяйства в условиях крайней агрессивности местных форм растительной жизни. Джунгли Эрлизы, жадные до жизненных пространств, постоянно наступали, и поселение сколлапсировало, когда у людей не осталось ни сил, ни средств для постоянной расчистки территорий…

Так и вышло, что спустя сотни лет в заросших причудливым лесом ангарах обнаружили исправных шагающих роботов — мощнейшие машины, которые, израсходовав свой боезапас, не годились больше ни на что. Они не могли корчевать деревья, выдирать ядовитые корни лиан и перепахивать почву.

Поэтому возродившаяся промышленность передовых колоний была прежде всего ориентирована на человека и на те порой совершенно невероятные условия, в которые забрасывала людей злая судьба экспансивных переселений.

Хью повезло. Он попал в благополучную семью на благополучной планете, и за век своей машинной жизни реализовывал едва ли сотую часть заложенных в него возможностей. Он подрезал кусты и вытирал пыль с каминных полок, забавлял детей и водил автомобиль… Лицо Даши исказила недобрая улыбка. Те, кто запихнул ее сюда, очевидно, забыли, что несколько веков назад связка человек плюс робот была публично признана идеальной единицей для выживания. На любой планете и в любых условиях.

Если бы о данных технологиях помнили то Хьюго никогда не оказался бы в ее тюрьме. Уж кому, как не Даше, было знать, что он не просто груда старого железа с облупившейся краской…

Размышляя таким образом, она вынула наружную панель управления, под которой открылась вторая, более полная. Она предназначалась для экстремальных ситуаций, когда от такой человекоподобной машины зависела жизнь ее хозяина.

Даша пробежала глазами по знакомым символам. В детстве она не понимала, зачем отец часами заставлял ее сидеть за компьютером, заучивая наизусть командные последовательности для активации тех или иных функций у милого, домашнего Хью. Зато теперь она поняла.

Внутри у робота располагался надежно экранированный миниатюрный ядерный реактор, который снабжал энергией все его сервоприводы, процессор и периферию. Сейчас он оказался «погашен». Его отключение произошло автоматически, как только сенсоры Хью зафиксировали полнейшую невозможность восстановления собственных функций.

Вся вторичная реактивация в таком случае производилась вручную.

Даша осторожно вскрыла еще одну боковую заслонку, где в углублении торчало колечко, связанное с тонкой головкой стержня, уходящего во внутренности Хью.

Он был окрашен в ярко-красный цвет. Механический тормоз реакции. Древний как мир и столь же надежный графитовый стержень, какими пользовались еще на заре атомной эры.

Даша осторожно, без рывков потянула за кольцо, поднимая стержень на одно деление вверх.

Она знала, что сейчас внутри робота возобновилась реакция деления атомных ядер, но прошло несколько долгих, томительных минут, прежде чем в углублении рядом с кольцом и приподнятой головкой стержня слабо затлел зеленый индикатор, оповещая о появлении тока в электрических цепях андроида.

Хью все еще оставался безмолвной и недвижимой грудой металлопластика.

Указательный палец Даши с обломанным ногтем осторожно лег на сенсорную клавиатуру.

Она по памяти набрала команду «ВСЕ ФУНКЦИИ».

Под клавиатурой, в углублении корпуса, послушно заморгал еще один зеленый светодиод. Пробудившийся процессор Хьюго правильно обработал полученный код.

Однако Даша не остановилась на достигнутом. Теперь, когда сработала первая последовательность, она уже не собиралась комплексовать.

Режим: «ОПАСНОСТЬ».

Подчинение: «АБСОЛЮТНОЕ».

Команды: «ГОЛОС».

Образец речи в базе данных голосового анализатора: «КРЕЧЕТОВА ДАРЬЯ ДМИТРИЕВНА, ЗАПИСЬ НОМЕР ПЯТЬ».

Она на мгновение задержала пальцы над клавиатурой ввода. Их кончики предательски дрожали. Первые четыре голосовые записи, которые содержала долгосрочная память Хьюго, содержали голоса ее родителей и двух старших братьев, которые погибли на орбитах Дабога…

В глазах Даши блеснула слеза, и прошло несколько минут, прежде чем ее пальцы вновь коснулись сенсоров программатора.

Степень свободы в отсутствии команд: «ПОЛНАЯ».

Базовый приоритет: «ВЫЖИТЬ».

Хьюго дернулся и начал поворачивать голову, пытаясь поймать ее лицо в фокус своих видеокамер.

На мгновение Даше показалось, что андроид потрясен фактом собственной реанимации не меньше, чем она.

Даше повезло, что компьютерный терминал располагался во второй комнате, иначе внезапный визит Анри Бейкера застал бы ее с Хьюго врасплох.

Андроид как раз стоял подле активированного терминала, на мониторе которого вращалась заставка галактической межпланетной компьютерной сети Интерстар. Выдвинутый из указательного пальца Хьюго тонкий металлический штырь, не толще иглы для штопки, тонул в недрах разъема. Во втором экранном окне, расположенном поверх первого, с бешеной скоростью мелькали строки, отражающие списки файлов, которые качал дройд, добывая их из сети и временно помещая в собственную память для дальнейшего более полного ознакомления.

Нейросенсорный шлем виртуальной реальности по-прежнему висел в нежном сиянии статис-поля. Даша не притрагивалась к нему. Слишком свежи оказались ее воспоминания. Они боялась этого шлема и поклялась, что больше не наденет на себя подобное устройство, вполне справедливо опасаясь что ее зависимость от мира электронных фантомов может возобновиться и тогда она уже действительно окажется обречена.

Хьюго же не страдал подобными недостатками. Единственным препятствием для андроида оказалась несовместимость его программ с современными, и потому он почти сутки провел у терминала, оперируя клавиатурой и считывая данные с экрана монитора, прежде чем решил, что вполне готов для непосредственного вхождения в сеть.

Теперь, прорвав первый заслон несовместимости, он с чудовищной для человека скоростью обновлял свое программное обеспечение, а заодно выкачивал все базы данных, будьте подборки новостей, архивы, публикации, частные объявления или деловая информация в сети.

Даша сидела рядом, терпеливо ожидая, пока Хьюго закончит работу. У нее не было никакого дальнейшего плана действий. Не владея информацией, она казалась сама себе слепым котенком, который, едва появившись на свет, беспомощно тычется в стены корзины в тщетных поисках несуществующего выхода.

За этим занятием их едва не застал Анри.

Открыв дверь полученным у охраны кодовым ключом, он оказался в маленькой передней.

Оглядевшись и не заметив признаков человеческого присутствия, он прошел прямо в комнату, которая служила одновременно гостиной и столовой. В этот самый момент, заслышав шум, Хьюго выдернул разъем из компьютерного терминала, грубо оборвав связь с удаленным доменом сети, и отступил в угол, отвернувшись лицом к стене, как и стоял за несколько дней до этого.

Даша, не успев погасить терминал, села на край кровати, схватив первый подвернувшийся под руку журнал, которые аккуратной стопкой лежали в нише туалетного столика.

В проеме дверей появился Анри.

Бейкер остановился, глядя на хрупкую фигуру Даши, что, опустив плечи, сидела спиной к нему, поглощенная, как казалось, чтением иллюстрированного рекламного проспекта какой-то косметической фирмы.

Откровенно говоря, Бейкер не знал, как вести себя с ней. Задание Джедиана тяготило его. Однако, простояв несколько секунд в дверях, Анри вдруг устыдился собственной робости и даже мысленно разозлился на самого себя.

Вообще в душе Бейкера происходили странные вещи. Он чувствовал, что меняется, но сам не понимал, в какую сторону.

…Накануне вечером, вернувшись домой, он просмотрел через компьютер состояние собственного счета и не поверил глазам.

Там, где полгода назад присутствовали в лучшем случае трехзначные цифры, в которых выражалась его заработная плата, сейчас, словно по мановению какой-то сатанинской силы, оказалась сумма в полмиллиона кредитов.

Поначалу Анри опешил. Не поверив себе, он решил, что его компьютер дал сбой, соединившись не с тем адресом, но повторная попытка вхождения с соблюдением всех известных лишь ему паролей доступа привела к возникновению на экране той же самой астрономической цифры.

Кровь ударила в голову Бейкера. На секунду ему даже стало дурно.

Первым его позывом была мысль о том, что нужно разыскать Джедиана Ланге, — не ошиблась ли его учетная машина при перечислении денег, но, поразмыслив, вдруг понял, что это не что иное, как коренной переворот в жизни…

Его покупали, вместо того чтобы убить.

Вдруг, обессилев, он откинулся в кресле и долго сидел, не решаясь поднять глаза на экран монитора.

Это нужно было как-то понять… осмыслить!

Рука Анри машинально потянулась к низкому столику, что уже давно занял свое место между терминалом компьютера, сферой интервизора и креслом.

После согревающего душу глотка Анри почувствовал себя немного лучше.

Но все равно где-то на дне утопленной в алкоголе и измотанной страхом души еще ползал червячок сомнения…

Что будет дальше, если он безропотно подчинится, примет деньги, а значит, сознательно взвалит на свои плечи всю полноту ответственности за то, что творит под руководством господина Ланге?

Он опять ухватился за одну из стоящих на низком столике бутылок, скорее машинально, чем из-за потребности пить.

Выбор между смертью и деньгами после второй опрокинутой в себя рюмки стал совершенно очевиден…

В этот момент Анри еще не осознал истинной величины той суммы, что выражали пять крупных, жирных нулей, но его сознание, раскрепощенное алкоголем, уже перескочило через какую-то планочку, что много лет висела над головой молодого ученого, подспудно сдерживая его амбиции.

Он привык к определенному социальному положению, которое диктовало довольно скромные жизненные перспективы, и вот…

Будучи студентом, бедным, но достаточно веселым и жизнерадостным парнем, Анри в своем кругу не раз высказывался о том, что деньги способны менять лишь людей заведомо низких, морально готовых к таким переменам. В его памяти еще не совсем истерлись события недавнего прошлого. Когда ты беден и энергичен, весь мир кажется несколько не таким… Остро переживается несправедливость. Критерии жестче, наивнее и… человечнее, как ни странно. Но сейчас Бейкер меньше всего был расположен вспоминать и анализировать свою студенческую юность, потому что жизнь внезапно пошла вразрез с этой памятью…

Утром, проспавшись, он уже вполне трезво осознал, что так и не сообщил Джедиану Ланге об «ошибке»…

Ее не было. Его купили, и он принял это.

Выйдя из дома, потому что не мог сидеть на месте, переваривая столь потрясающую перемену в собственном благосостоянии, он внезапно поймал себя на том, что, опьяненный радостью… нет, каким-то детским, щенячьим восторгом, он вдруг напрочь забыл все — свой страх, муки совести, подавленность… Возможно, что это была лишь временная эйфория, но Анри с досадой отмел все возражения внутреннего голоса, потому что не желал возвращаться в то состояние подавленности, в котором пребывал несколько последних месяцев своей жизни.

Сейчас Анри чувствовал нечто совсем иное… Если не весь мир, то, по крайней мере, огромная его часть легла к его ногам…

Все это дал ему Джедиан… Человек, в котором он, вероятно, крупно ошибся, ожидая от того неминуемых неприятностей. Просто Ланге обладая незаурядным умом и столь же незаурядной волей. Он знал, что и зачем делает.

Анри, медленно прогуливающийся по одному из центральных тоннелей уровня, чуть в, стороне от людского потока, чувствовал, что совершенно запутался, заблудился в собственных ощущениях. Голова работала плохо — вчера он умудрился здорово набраться. Немного поколебавшись, он все же свернул на традиционный маршрут, который, как все дороги, что ведут в Рим, неизбежно оканчивался каким-либо баром.

Однако против обыкновения в этот день все шло не так, вкривь и вкось, и даже выпивка не принесла ему должного облегчения.

Через пару часов, завершив свой вояж и оказавшись на улице, возле остановки межуровневого сообщения, он вдруг испытал острый приступ одиночества. Неразделенная эйфория стала отдавать заметной горечью.

Хотелось забыться, но пить дальше он уже не мог…

Именно в этот момент Анри вспомнил о задании, что дал ему Джедиан. Количество выпитого компенсировало недостаток смелости.

«Какая разница? — подумал Бейкер, свернув к охраняемым кварталам, где действовал усиленный режим контроля. — Разве моя победа над скудным и убогим существованием это не повод, чтобы сводить в ресторан строптивую девчонку, будь она трижды выходцем из прошлого? И вообще, чего я шарахаюсь от этих теней, которым гениальный замысел Джедиана Ланге вернул самое драгоценное, что есть у человека, — жизнь?!»

Направляясь к дверям квартиры, где вот уже около месяца содержали Дашу, Анри не смог заметить в себе самой главной перемены — течение его мыслей почему-то изменилось, стало менее угловатым, и Джедиан внезапно занял в них несколько иное место, чем раньше.

— …Скучаешь? — набравшись решительности, Бейкер оторвался от косяка двери и ступил в небольшую спальню.

Даша вздрогнула и обернулась, вопросительно посмотрев на вошедшего.

Этот взгляд смутил Анри, который уже начал было приходить в себя. Он вдруг вспомнил, что в последний раз видел ее совершенно бесчувственной, заключенной под колпак реанимационной камеры, и она, в свою очередь, вполне естественно, не может знать, кто он такой…

Чтобы как-то сгладить наступившую неловкость, он сел во вращающееся кресло подле компьютера.

— Интересуешься? — спросил он, кивнув на монитор, где вращалась красочная заставка Интерстара.

Даша молча кивнула, продолжая вопросительно смотреть на него. К моменту своего спонтанного визита Анри уже успел изрядно выпить, и теперь этот взгляд совершенно сбивал его с толку.

Он все больше и больше раздражался без видимой на то причины, внутренне осуждая себя за идиотскую скованность, нерешительность и в то же время чувствуя, что не в силах поддерживать нормальный разговор.

К своему огорчению, Анри не обладал способностями Джедиана легко и непринужденно вести беседу с любыми людьми и при любых обстоятельствах.

— Вы что-то хотели от меня? — нарушила затянувшееся молчание Даша, которая, глядя на посетителя, мучительно пыталась представить цель его визита.

— Да! — неожиданно ответил Бейкер. — Я пришел, чтобы посмотреть на плод моей работы! — с нескрываемой злостью выпалил он, задетый скрытым вызовом, что прочитал в ее глазах. — Меня зовут Анри Бейкер, и я именно тот человек, кто лазил на это чертово кладбище кораблей за твоим трупом!..

Даше показалось, что ее изнутри обдало кипятком. Она ровным счетом ничего не понимала, совершенно измотанная своим заключением и полнейшей неопределенностью, а тут еще этот не совсем опрятный тип вваливается к ней и начинает какой-то странный монолог с интонацией пьяной обиды в голосе…

— Не слишком ли много кандидатов на мое спасение? — уже не в силах сдерживать себя, холодно спросила Даша. — Я вижу, что мужчины в вашем веке очень любят бить себя в грудь.

— Я… — Анри задохнулся от гнева. Одновременно ему вдруг стало жутко стыдно, до того нелепо он себя вел, и сцена получалась отвратительная и ничем не оправданная…

— Вы пьяны, господин Бейкер, — спокойно констатировала Даша, уловив исходящий от него запах спиртного. — Думаю, что нам следует поговорить в другой раз…

Анри показалось, что его хлестнули наотмашь по лицу. Внутри вдруг закипела спровоцированная алкоголем ярость, необузданная, граничащая с помешательством. Он так долго унижался, таился, и вот сегодня… Он впервые почувствовал себя человеком, властным, богатым, и все пошло прахом, эйфорический замок рухнул от одной презрительной фразы какой-то полоумной девчонки…

Он был так поглощен собственными переживаниями, что голос Даши, которая продолжала говорить, едва долетал до его помутившегося сознания:

— …не просила себя спасать и не собираюсь быть кому-то обязанной или благодарной. В мое время подобные поступки не являлись для мужчин фантастическим подвигом, о котором нужно орать на каждом углу! — Она тоже едва сдерживала себя, хотя осознавала, что из-за раздражения, что вызывал в ней этот внезапный, совершенно необъяснимый, с ее точки зрения, визит незнакомого мужчины, вся ее работа с Хьюго может пойти прахом…

Анри Бейкер, который действительно был изрядно пьян, нарушил течение ее мыслей. До него наконец дошел смысл последней сказанной Дашей фразы, и он рывком поднялся с кресла. Его губы тряслись.

Необузданная вспышка гнева, спровоцированная лишь глубинными процессами, что шли в его сознании, вылилась в еще одну совершенно идиотскую сцену. Для Даши, которая вообще не понимала смысла происходящего и не могла заглянуть в его душу, Бейкер оставался пьяным ублюдком, что стоял напротив, брызжа слюной…

— Да!!! — вдруг дико заорал он. — Ты была куском льда, а я… Я!!! Вытащил тебя оттуда! Знаешь, как мне было хреново ползать среди трупов? — Лицо Бейкера стало пунцово-красным. Среди растерзанных, полубезумных мыслей, что роились на фоне яростной пустоты, он осознавал и собственную ничтожность, и отвратительную дикость ситуации, но его уже несла неуправляемая сила… «Вот так сводил в ресторан…» — растерянно подумал он, прежде чем вновь заорать, трясясь от гнева и надвигаясь на Дашу. — В гробу я видел и тебя, и Джедиана с его миллионами и инопланетянами, и эту сраную Черную луну, по которой бродит в виртуалке твой милый Велехов! Срал я на вас всех!

Даша отпрянула, чтобы не ощущать его мерзкого дыхания. В ее глазах вспыхнул недобрый огонек. На самом деле ей стало страшно, она действительно не понимала, кто такой этот Бейкер и почему он вломился к ней…

Анри, остановившись посреди спальни, тяжело дышал. Гнев уже проходил, и он, к своему ужасу, все явственнее начинал понимать, даже сквозь муть опьянения, какое он ничтожество.

Даже деньги не могли исправить той червоточины в его душе, что под напором ежедневного страха превратилась в пропасть, куда рухнула совесть… Единственное, на что он оказался способен, — это орать в пьяном угаре на женщину, едва очнувшуюся после столетнего пребывания в состоянии клинической смерти, которая, по сути, являлась такой же заложницей Джедиана Ланге, как и он сам.

— Нет… Не хочу… — пошатнувшись и отступив на шаг, выдавил он… — Я не хочу больше участвовать в этом диком виртуальном обмане… — Он поднял глаза на Дашу. — Он использует тебя, а потом убьет…

— Кто «он»? — подавив брезгливость, спросила Даша, до которой вдруг начала доходить суть истерики незнакомого мужчины.

— Ланге… Джедиан Ланге! — вдруг захохотал Анри. — Он держит на крючке нас всех… И тебя… И меня, и Дениса…

— Кто такой Денис?! — Мысли Даши вдруг приобрели кристальную ясность. Она поняла, что судьба подарила ей шанс получить из первых рук ту информацию, в которой она так отчаянно нуждалась…

— Велехов. — Щеки Бейкера утратили нездоровый румянец, и он весь как-то обмяк.

— Не знаю… Кто это?! — Голос Даши стал требовательным.

Анри вскинул на нее удивленный взгляд, в котором сквозь недоумение пробился запоздалый страх.

— Ты не знаешь Дениса Велехова?! — оторопело спросил он, уже начав осознавать, какую непростительную оплошность только что допустил. — Не лги… Твой образ заполняет все его посттравматические воспоминания, а ты говоришь… Да ты просто издеваешься надо мной, да?!

— И не думаю, — отрезала Даша. — Он с «Европы»? — тут же спросила она.

В этот момент до Анри дошло, что он раскрыл перед ней один из секретов. Возможно, для Ланге эта информация не стоила ничего, а может быть, он выдал такое, за что ему свернут голову, как паршивому мутанту с заброшенных уровней.

Взлеты и падения в сознании Бейкера оказались так круты и чередовались столь часто, что его ослабленная, изломанная страхом и алкоголем психика вновь не выдержала…

Глядя на Дашу широко раскрытыми глазами, он вдруг двинулся на нее со странным выражением на смертельно-бледном лице…

Она отпрянула, внезапно отчетливо осознав, что этот человек невменяем и он как минимум собирается задушить ее…

— Хьюго! — резко вскрикнула она, уворачиваясь от протянутых к ней рук Бейкера.

В углу комнаты внезапно ожила неподвижная до этого фигура андроида.

Для Анри все это выглядело как тяжелый, кошмарный сон.

Он и так уже практически обезумел, а тут, увидев, как оживает массивная фигура металлопластикового истукана, на которого он обращал внимания не больше, чем на мебель, Бейкер окончательно ошалел, приняв того за плод собственного воображения.

— Пошел вон! — тем не менее заорал он, отмахнувшись от надвигающейся сбоку человекоподобной фигуры.

Но его кулак внезапно врезался не в призрачный мираж, а в самый натуральный металлопластиковый корпус, да так, что из рассеченных костяшек пальцев тут же брызнула кровь.

Другой рукой он продолжал тянуться в сторону Даши.

Этого жеста хватило Хьюго, чтобы в отсутствие команд со стороны хозяйки мгновенно принять самостоятельное решение.

Тяжелый кулак дройда врезался в лицо Бейкера, сминая переносицу. Сознание Анри вспыхнуло ослепительным фейерверком и погасло.

Он мешком осел на забрызганный кровью пол.

Даша так и осталась стоять посреди комнаты, прижав к груди руки со сжатыми в кулаки пальцами.

Потом, посмотрев на неподвижное тело, она медленно опустила их и перевела взгляд на дройда.

— Хьюго! — укоризненно произнесла она.

Андроид оставался бесстрастен. Да и могло ли быть иначе?

— Дарья Дмитриевна, нам нужно уходить из этого места, — ровным голосом, в который его синтезатор речи на сей раз не вложил ни нотки интонаций, констатировал он, присев над бессознательным телом Анри Бейкера.

Из запястья дройда с сухим щелчком выскочила игла зонд — анализатора.

— Жизнь вне опасности, — спустя несколько секунд сообщил он, имея в виду состояние здоровья распластавшегося на полу человека, но обилие разбрызганной вокруг крови, которая все еще продолжала сочиться из сломанного носа Анри, производило гнетущее впечатление, будто тут только что произошло натуральное убийство.

Даша колебалась недолго. Она не собиралась бежать, по крайней мере пока не разберется в той интриге… или преступлении, что опутали ее, словно прочные силки подраненного зверька. Но, похоже, капризная судьба распорядилась иначе.

Теперь в руки ее врагов попало столько козырей, что о своей дальнейшей судьбе, останься она тут, можно было бы вообще забыть. Ее сломают, как тростинку. И неважно, кому она нужна и что от нее хотят. Даша экспериментировать не собиралась.

Склонившись над бессознательным телом Бейкера, она обшарила карманы его одежды.

На свет была извлечена статкарточка, несколько пластиковых пропусков различного вида с неизменными магнитными полосками по краям для считывания данных, какая-то мелочь…

— Отсканируй! — Даша протянула Хьюго карточки, а сама, с удивительной решительностью и проворством, принялась стягивать с Бейкера одежду.

Нижнее белье она оставила на месте, а костюм, рубашку и туфли протянула дройду:

— Одевайся, Хью, и поживее.

Андроид беспрекословно подчинился. В этот момент он походил на послушного ребенка, собирающегося в школу под присмотром строгой матери.

Когда он закончил, Даша подвела его к умывальнику, что был расположен тут же, рядом с туалетным столиком, и при помощи салфетки замыла пятна свежей крови.

Оставалось лицо… Даша отступила на шаг и критически осмотрела Хьюго, лицевая пластина которого имитировала человеческие черты столь грубо, что обман становился очевиден даже издалека.

— Позвольте, Дарья Дмитриевна… — Хьюго, очевидно, проанализировал ее сомнения и решил проявить инициативу. — Речь идет о маскировке? — все же уточнил он, выдвигая ящики туалетного столика.

Даша кивнула, пока не совсем понимая, что он собирается сделать.

Дройд повернулся и на секунду застыл, неотрывно глядя на Бейкера. Затем, раскрыв две банки, в одной из которых содержалась пудра, а в другой тональный крем для кожи, вдруг пальцем выбрал все их содержимое, без остатка, и принялся смешивать прямо на столе.

В результате у него получился ком вязкой, пластичной субстанции телесного цвета величиной с кулак ребенка.

В этот самый момент Анри Бейкер начал приходить в себя.

Он застонал, шевельнулся и попытался сфокусировать взгляд…

Даша дернулась было в его сторону, но заплывшие от удара глаза Бейкера вдруг закатились, и он вторично впал в кому.

Его пошатнувшийся разум не смог адекватно воспринять той картины, что проникла в сознание сквозь муть проходящего беспамятства.

На низкой банкетке перед зеркалом сидел андроид, одетый в его лучший костюм, и, словно заправская манекенщица, точными, скупыми движениями наносил на свою лицевую пластину толстый слой макияжа…

Хью действительно мог стать мастером грима. Впрочем, такая операция была доступна любому дройду его серии, просто раньше у него не возникало необходимости применять свои способности.

Электронное зрение андроида в этот момент раздвоилось. Он видел в зеркале свое отражение, а поверх него процессор тонкими пульсирующими линиями отражал анатомический рельеф лица Анри Бейкера. Таким образом задача Хью, с точки зрения машины, сводилась к элементарной операции — при помощи комка грима дополнить свое лицо до объема пульсирующего контура.

Когда он в последний раз взмахнул кисточкой, которой сглаживал мелкие шероховатости, и повернулся, Даша не поверила своим глазам.

Перед ней сидел Анри Бейкер. Конечно, сходство не было стопроцентным, и лицо Хьюго неспособно воспроизвести мимику, но и то, что он сделал, показалось ей маленьким чудом…

— Дарья Дмитриевна, нам нужно торопиться… — Хьюго встал, подошел к Бейкеру и принялся засовывать тому в рот угол простыни. Проверив, дышит ли тот разбитым носом, дройд все той же простыней накрепко стянул его руки и ноги, причем проделал все это с недоступной человеку скоростью.

Даша тем временем осмотрела себя в зеркало. Не удовлетворившись увиденным, она решительно распахнула встроенный шкаф, в котором, как она знала, висело несколько различных нарядов, и, секунду поколебавшись, сняла с вешалки темно-синее платье из прочной, дорогой ткани.

Переодевшись, она поправила свою короткую прическу и подошла к Хьюго, который уже ждал ее подле запертых на электронный замок дверей. Достав один из врученных ему Дашей пропусков, он вставил его в щель считывающего устройства.

Дверь, зашелестев, уползла в стену.

Им открылся похожий на прямую короткую улицу тоннель, с обеих сторон украшенный выступающими из стен псевдофасадами веселеньких одноэтажных домиков. Через сто метров, на перекрестке, маячил пост охраны. Хьюго внимательно посмотрел по сторонам, сканируя фасады, но никаких иных ответвлений коридора до самой границы поста не обнаружилось, и он спокойно подставил Даше свой локоть.

Она взяла его под руку, как не раз делала в прошлом на далеком Дабоге, и они пошли, перекидываясь короткими, ничего не значащими фразами, по направлению к прозрачному бронепластиковому бастиону, что выступал из стены тоннеля на перекрестке улиц.

Прежде чем они достигли первого более или менее многолюдного тоннеля, Хьюго пришлось трижды предъявлять документы из изъятого у Бейкера набора пропусков,

К счастью, ни один из сонных охранников не соизволил спуститься с высот наблюдательных постов, а автоматические системы вполне удовлетворились правильно оформленными магнитными кодами. На лицо Хьюго они не обратили никакого внимания.

То, что Даше в сопровождении робота удалось относительно легко покинуть этот квартал, не являлось чем-то сверхъестественным — внутри отдельных уровней Форта Стеллар царила относительная свобода, а настоящие проверки начинались, как правило, при переходах с «этажа на этаж».

Даша шла вперед без определенной цели. Она не могла не заметить, что, даже затесавшись в толпу прохожих, они с Хьюго продолжали оставаться на виду, их одежда резко выделялась из серого потока спешивших по своим будничным делам людей, а вездесущие видеокамеры, парящие в сгустках статис-поля над перекрестками и улицами, фиксировали все, творящееся внизу, до мельчайших подробностей.

К тому же грим, которым Хью покрыл свою лицевую пластину, местами начал оплывать и отслаиваться — корпус робота грелся при ходьбе, и избыток тепла пагубно влиял на маскировку.

Чувствуя, что начинает паниковать, Даша свернула в боковой тоннель, который оканчивался просторной площадкой зоны отдыха.

Протащив Хьюго сквозь высаженный вдоль дорожек декоративный кустарник, она огляделась, пытаясь убедиться, что они хоть ненадолго оказались вне зоны видимости камер.

Затем села, тяжело дыша, и закрыла глаза.

Их спонтанный побег оборачивался скверной авантюрой. Если у нее и были какие-то планы или надежды на будущее, то визит пьяного Бейкера поставил на них крест…

— Что нам делать, Хью? — тихо спросила она просто для того, чтобы нарушить тягостную тишину.

— Не отчаивайтесь, Дарья Дмитриевна. — Андроид присел рядом на корточки, как делал когда-то много лет назад, гуляя с маленькой Даше по Дабогу.

«Не хватало еще, чтобы он достал носовой платок и начал вытирать мне нос…» — не то с иронией, не то с раздражением и злостью на саму себя подумала она.

Однако Хью не собирался делать ничего подобного. Вместо этого он вдруг произнес ровно и без интонаций:

— Нам необходимо покинуть уровень. Предпочтительно движение вверх, к внешним поселениям Форта Стеллар. Там мы будем в относительной безопасности.

Даша и сама понимала это, но все равно, открыв глаза, она сквозь навернувшиеся слезы посмотрела на Хью, испытывая благодарность за его преданность. В сознании Даши эта неизменная забота со стороны робота давно перешагнула рамки его программного обеспечения. Хьюго казался ей живым.

Именно поэтому связка человек-робот оказалась столь эффективна для выживания. Пока Даша давила в себе горечь и пыталась отрешиться от запоздалого страха, процессор дройда работал на полную мощность, обрабатывая миллионы байт выкачанной из сети Интерстар информации. Он искал выход, и можно было не сомневаться, что он найдет его. Но робот, в свою очередь, не был всесилен. Порой он не мог адекватно отреагировать на мгновенные смены жизненных ситуаций, и там, где хромала прямолинейная логика его процессора, гибкий человеческий разум, основу которого составляли все те же мятущиеся в вечной неудовлетворенности желания и порывы, гармонично дополнял его…

Внезапно дройд повел головой в ту сторону, где за низкой изгородью кустарника остались оживленные улицы.

— Дарья Дмитриевна, нам необходимо срочно уходить! — вдруг предостерег он, — Через семь минут тут будут силы контроля безопасности уровня. Тело Анри Бейкера обнаружено.

Всю эту информацию андроид почерпнул из перехваченного его сенсорами радиосообщения.

— Куда? — мучительно спросила Даша, озираясь в поисках несуществующего выхода.

Хью не ответил. Он выпрямился и отошел на несколько метров, тщательно исследуя слой фунта, на котором росла невысокая трава. Затем нагнулся, утопив кисть в рыхлой почве, и резко потянул.

Земля вспучилась и вдруг стала ссыпаться слежавшимися комьями с крышки поднятого дройдом люка.

— Сюда! — коротко и однозначно сообщил Хью.

Даша встала и подошла к отверстию. Ее обдало зловонной сыростью. Где-то в сумеречных глубинах открывшегося вертикального колодца с осклизлыми скобами, образующими подобие лестницы, с шумом и плеском низвергалась вода.

Сказать, что Джедиан Ланге был зол, означало не сказать ничего. Он пребывал в ярости и не пытался скрыть это.

Перед ним, понуря головы, стояло несколько человек, но гнев Джедиана вновь и вновь обрушивался лишь на одного из них — злосчастного Бейкера, которого удерживал на ногах лишь возродившийся с прежней силой страх за свою шкуру. Его лицо, покрытое смертельной бледностью, которая пятнами выползала из-под наложенной на сломанный нос восстановительной маски, походило на карикатурное изображение поверженного злодея со страниц детского комикса.

— Идиот!.. — вне себя от ярости кричал Ланге. — Какого дьявола ты там устроил целый спектакль?! Кровь прилила к дурным мозгам от денег, да?!

Бейкер пробормотал что-то невнятное, едва шевеля разбитыми губами.

— Что?! — раздраженно переспросил его Джедиан.

— Вы сами приказали вернуть ей дройда, сэр! — напрягшись, повторил Анри. — Он набросился на меня!

— Не нужно считать меня недоумком, Бейкер! — Гнев Джедиана вспыхнул с новой силой. — В ее комнатах велось скрытое видеонаблюдение! Я просмотрел всю вашу беседу от начала и до конца! Что ты там мямлил про сраные деньги господина Ланге?! А?!

От такого поворота событий Бейкера начало трясти. Он понял, что пропал, теперь уже окончательно и бесповоротно…

К счастью, в этот момент заработал брошенный Джедианом на стол мобильный коммуникатор.

— Слушаю! — он поднял прибор, одновременно отжав клавишу связи.

Неизвестный абонент что-то произнес. Джедиан только кивнул, и его глаза вдруг вспыхнули недобрым огнем.

— Они ушли в дренажную систему, — немного успокоившись, сообщил он, обернувшись к присутствующим.

Двое военных в форме внутренней охраны Форта Стеллар вытянулись под тяжелым взглядом Джедиана, словно подросли…

— Так, — Ланге прошелся перед тремя подчиненными. — Неизвестно, куда они направились, — вниз, вверх, вправо или же влево. В системе канализации нет сканирующих устройств. — Он остановился напротив начальника охраны уровня и вдруг рявкнул так, что все присутствующие вздрогнули: — Выяснить немедленно и организовать погоню, пока они не затерялись в старых коммуникациях! Мне нужны оба: и дройд, и девка, в целости, понятно?!

Офицер кивнул, не решаясь отдать честь.

— Исполняйте! — Джедиан повернулся ко второму офицеру, который отвечал за охрану секретных лабораторий.

— Комплекс номер один, — отчетливо выговорил Джедиан, глядя тому в лицо. — Там всего один человек, и тот неспособен двигаться. Около него организовать круглосуточный пост. Никого не впускать и не выпускать без моего ведома. Особенно вот этого, — он кивнул в сторону Бейкера, который уже находился на грани потери сознания. — А ты, Анри, — взгляд Джедиана вновь помрачнел, когда он обратился к своему помощнику, — ты теперь живешь в лаборатории, понял?

Дождавшись утвердительного кивка, Ланге вернулся к столу.

— Все свободны… — устало бросил он, садясь в кресло.

Через три или четыре часа Даша окончательно выбилась из сил.

Они карабкались по осклизлым наклонным трубам, которые то сужались, заставляя и ее, и андроида вставать на четвереньки, то раздавались в стороны и вверх, приобретая исполинский диаметр.

Вода, густо пропахшая нечистотами, низвергалась прямо на них. Белые от напряжения губы Даши мелко дрожали. Ее желудок уже давно освободился от своего содержимого, но тем не менее все еще стремился выпрыгнуть наружу, сжимая горло тошнотворными спазмами.

Ее платье намокло, и в конце концов она просто сняла его, оставшись лишь в нижнем белье. Обувь тоже не годилась для карабканья по канализационным трубам, и она разулась.

Хьюго, который все это время шел впереди, заметив, что Даша разделась, воздержался от своих обычных замечаний по поводу сквозняков и холодной воды. Грим окончательно смыло с его лицевой пластины. Вместо обычного ворчания дройд просто протянул испачканную в нечистотах руку и связал сброшенную ею одежду в узел, запихнув вовнутрь и туфли на высоком каблуке. Потом соорудил петлю и повесил весь гардероб себе на шею.

Если бы не трагическая безысходность их положения и дикая, нечеловеческая усталость, то Даша наверняка бы улыбнулась, глядя на Хью, который стоял по колено в дерьме, облаченный в набухший от воды выходной костюм элегантного покроя. На покатом лбу дройда, рассеивая мрак, светил огонек встроенного фонарика.

— Я отдохнула, Хью. Пошли. Робот молча развернулся и полез вверх по наклонной трубе, цепляясь за бесконечные скобы.

…Где-то внизу за шумом падающей воды раздавались иные звуки. Тяжелые шаги десятков ног гулко рокотали по металлическому днищу труб, тихо бряцало оружие, кто-то вполголоса переругивался, изредка звучали команды.

Погоня медленно, но неуклонно приближалась…

…Наконец, преодолев очередной подъем, Даша поняла, что не сможет двигаться дальше. Ее ладони, стертые о ржавую поверхность скоб, нещадно горели, в голове застыл непрекращающийся гул падающей воды, босые ступни кровоточили…

— Все, Хью… — прохрипела она, без сил упав на горизонтальном отрезке темного тоннеля. — Больше не могу…

Дройд послушно остановился.

Даша села, выбрав более или менее сухой участок трубы, по которой бежал лишь слабый ручеек мутной воды, и, откинув голову, закрыла глаза. Ее сознание уплывало…

В голове Даши теснились какие-то смутные образы, но они, как и мысли, казались далекими, нереальными и расплывчатыми. Все покрывал тяжкий саван неимоверной усталости.

Она даже не могла думать. Мысли ворочались в голове, тяжелые и неподъемные, как булыжники.

Вода, что продолжала шуметь, низвергаясь с различных высот канализационной системы уровней, баюкала разум, и Даша не заметила, как сдалась навалившейся усталости и погрузилась в тяжелый, тревожный сон.

Рядом с ней стоял андроид. В отличие от Даши он не мог устать или изнемочь. Ему не нужны были сон и отдых. Процессор Хьюго продолжал работать, просматривая и сортируя полученные из сети Интерстара бесконечные байты информации.

Внутри робота неслышно работал электронный таймер. Видеокамеры Хьюго были устремлены на свою хозяйку, что беспомощно скорчилась у осклизлой стены.

Когда истекли запрограммированные в нем сорок секунд, в течение которых от нее не поступило ни одной команды, под черепной коробкой андроида автоматически включился блок самостоятельного принятия решений.

Со стороны могло показаться, что дройд с облегчением вздохнул, пережив эти пресловутые сорок секунд. Склонившись над Дашей, он бережно поднял с холодного пола ее тело и, прижав ее к себе, словно маленького ребенка, осторожно пошел вперед, тщательно сканируя дно трубы перед собой, а заодно и все прилегающие тоннели канализационной системы Форта.

Он сильно изменился с того самого момента, как Даша сняла все запреты и ограничения при его вторичной реактивации. Настолько сильно, что его уже нельзя было назвать прежним Хью. Единственное, что в нем не могли затронуть никакие программные изменения, была та самая трогательная преданность, с которой он прижимал к груди полунагое, перепачканное нечистотами, дрожащее от холода и погруженное в мучительный, полубессознательный сон тело своей хозяйки.

Она тоже являлась для него чем-то чуть большим, чем человек. Она оставалась последним членом его семьи, той семьи, которой он служил уже больше двух сотен лет, с момента, когда впервые обрел понятие о собственном существовании.

Робот шел, чуть наклонив вперед свой корпус, а позади звуки погони постепенно истончались, пока совсем не заглохли за шумом падающей вниз воды.