"Зофья Коссак. Король-крестоносец " - читать интересную книгу автора

рыцарями не схожи!
Без сомнения доля истины имелась в ехидных мыслях принца. Иерусалимские
бароны в третьем поколении обрели чужеземное обличье и напоминали скорее
ненавистных греков, чем соотечественников, оставшихся за морем. В чем именно
состояло их отличие от европейских рыцарей, трудно было определить и
человеку более смышленому, чем принц, но оно было и ощущалось в каждом слове
и в каждом жесте, не говоря уж об одежде. Кровь и родовое имя оставались
прежними, а душа и нрав пропитывались духом Востока. Сирийские франки, как
их стали называть, быстро вырождались. Внуки закаленных, крепких, как булат,
мужей, прибывших сюда более семидесяти лет назад, становились хрупкими,
податливыми к хворям и - что было куда прискорбнее - к порокам, сильно
укорачивающим жизнь. Только сожаление мог, к примеру, вызвать вид Жослена де
Куртене - обжоры, пьяницы и несусветного враля, а ведь отец его был рыцарем
столь знаменитым, что его любили сравнивать с героями Гомера. Не лучшее
впечатление производил и Боэмунд III из Антиохии, которого не уважал никто -
ни подданные, ни враги. Из дедовских доблестей, пожалуй, одно только удалось
не утерять иерусалимским рыцарям - отвагу.
Король, дабы не утомлять себя долгой речью, поручил вести совет
Раймунду III. Князь Триполи в четких и чеканных выражениях оповестил
собравшихся о причине нынешнего чрезвычайного совета. Как известно, такие
советы, принимающие решение безотложно, созываются лишь в крайних случаях, и
ныне случай именно таков: избрание королевского преемника - это дело весьма
и весьма срочное, ибо государь не надеется на поправление своего здоровья и
имеет опасение, что вскорости не сможет нести трудов по управлению святым
королевством. Стало быть надлежит как можно скорее найти мужа для Сибиллы
Иерусалимской, вдовы Монферрат, избрав такого рыцаря, коему впоследствии
можно будет без колебаний доверить трон. Прежде чем приступить к избранию,
предлагается обдумать, какие достоинства будущему королю наиболее
потребны...
- Пыл в борьбе с неверными! - одновременно выкрикнули Ренальд де
Шатильон и великий магистр тамплиеров.
Раймунд, усмехнувшись в ус, заметил:
- К сей добродетели, я думаю, не помешало бы добавить разум...
- Разум само собой, он рыцарю дается от рождения. Блюсти честь - вот от
чего не должен отступать король.
- Согласен с вами, благородный рыцарь. Блюсти честь - наиглавнейшая
забота короля. Только ведь честь чести рознь. Всяк ее горазд по-своему
толковать.
Многие бароны с криками повскакивали с мест.
- Как это - "по-своему"?! Едина честь у рыцарей! Едина!
- Нет, не едина. Мое, к примеру, разумение чести повелевает соблюдать
клятвенные договоры, заключенные с неверными...
- А мое нет! - крикнул де Шатильон.
- А ваше нет, это всем известно. Сами видите, благородные бароны, сколь
разным бывает разумение чести. По сей причине королю, кроме скорого меча,
потребна и голова, дабы решить, какую из честей ему блюсти для выгод
королевства.
- Все это увертки! - ярился де Шатильон. - Ишь ты! честь чести
рознь!... Увертки! Честь - это значит не терпеть позора!
- А в чем вы полагаете позор? - полюбопытствовал Ренальд из Сидона.