"Зофья Коссак. Король-крестоносец " - читать интересную книгу автора

это? Жалость к родне или же гордыня? И простил ли ее Господь?...
Мысль о Боге вызвала в памяти недавний разговор с молодым арабом.
Рыцарю казалось, что они не посмели коснуться самого главного, ходили вокруг
да около и упустили момент, быть может, единственный. Наконец Ренальд уснул.
Утром его разбудила добрая весть: Ибелин в Дамаске.
Церемония выкупа совершалась торжественно - в присутствии самого
Туран-шаха. Сумма, привезенная Ренальдом, восемьдесят тысяч бизантов, была
огромной, невероятной, сказочной. Впрочем, мусульмане для начала всегда
назначали подобную совершенно невообразимую сумму, но в результате долгих и
нудных торгов цифра обычно уменьшалась более чем вдвое. Однако на сей раз
Балдуин IV торговаться воспретил: речь шла о будущем его зяте и преемнике на
троне. Королю пришлось влезть в долги к купцам греческим и генуэзским, чтобы
иерусалимский посол мог с видом достойным и даже гордым наблюдать за тем,
как оруженосцы бросают золото на весы. Туран-шах причмокнул от удовольствия
губами. Ибелин из Рамы глядел на растущую гору золота с ужасом.
- Не иначе воскресла царица Савская и приволокла в Иерусалим несколько
барж с золотом! - язвительно заметил он Ренальду.
- Если бы! - со смехом ответил тот (они могли разговаривать свободно,
ибо никто из присутствующих языка их не понимал). - В казне, как обычно,
пусто. Назанимали.
- Зачем это государь входит в такие траты? Столько золота за меня
одного?! Надо было с мерзавцами поторговаться. Они бы скинули половину, а то
и три четверти... Почему вы не торговались?
- Не велено. Потом объясню причину.
Ибелин гневно пожал плечами. Был он высоким и крепким, с суховатым,
резко очерченным лицом и открытой улыбкой, которую портило отсутствие двух
передних зубов. Из-за этого говорил он несколько шепеляво.
- Кто это вам зубы выломал? - поинтересовался Ренальд уже после
окончания церемонии, привезя выкупленного друга во дворец аль-Баров.
- Сарацины, кто же еще? Во время последней стычки, когда меня брали в
плен. Ухватил я одного нехристя за горло, а он, уже дух испуская, заехал мне
рукоятью кинжала прямо в зубы. Ну, да невелика важность. Осталось еще чем с
супостатами грызться... Расскажите лучше, что новенького на свете? Ведь я же
более полугода взаперти просидел, чуть не подох с тоски. Никуда меня не
пускали, даже охоты не дозволяли, боялись, как бы я не сбежал. С тех пор,
как старый де Куртене вырвался от них прямо в оковах, они сделались
осторожны. Соглашались держать меня посвободнее, но только взамен на мое
слово, а я им слова давать не хотел, вот и сидел, как в склепе. Приставили
ко мне верзилу Али, черного как сатана, так он, негодяй этакий, глаз с меня
не спускал, ходил по пятам, только что на веревке не водил...
- Сами виноваты. Надо было дать слово. Я, когда меня схватили, сразу же
дал слово и свободно разгуливал по всему Дамаску, а уж охотой натешился в
полную волю.
- Рыцарское слово не для нечестивых, - пробурчал в ответ Ибелин. - Ну
расскажите же наконец, какие там у нас дела. Что нового при дворе? Как
государь?
- Нового у нас при дворе много, вас же полгода не было... Так значит, и
о смерти Монферрата вы не слыхали?
- Что вы говорите?! Быть не может! Монферрат мертв! Что случилось?
- На него свалилась скала в ущелье близ Аскалона, придавила насмерть.