"Олег Костман. Сильнее времени" - читать интересную книгу автора

летом служили комиссарам гражданской, - виднелась щегольская кружевная
рубашка с большим бантом. Ноги вошедшего обтягивали джинсы, по контрасту с
которыми особенно забавно смотрелись матерчатые боты, в годы моего детства
широко известные под неофициальным названием "Прощай, молодость!". Венчала
ансамбль неопределенного цвета кепка, словно только что снятая с
отрицательного персонажа очередного теледетектива. Притом необычным
казался не только наряд незнакомца сам по себе: было в его одежде еще
нечто странное, чего я сразу не мог определить.
- Мое почтение! - приветствовал он меня. И приветствие его тоже
прозвучало странно.
- Честь имею! - в тон ему ответил я. - Чем могу служить?
Я указал на кресло - самое обыкновенное, не очень новое кресло. Но он
уселся в него так осторожно и почтительно, словно это был по меньшей мере
трон какого-нибудь из Людовиков.
- Позвольте мне прежде всего удостовериться, - с непонятной
церемонностью начал он, - не ошибся ли я в адресе? Вы, как мне было
говорено, занимаетесь исследованием древних книг?
- Совершенно верно...
- Стало быть, все правильно. Смею заметить, я ваш коллега. Я вижу, речь
моя не вполне привычна вашему уху. Прошу вас, не обращайте внимания - на
то есть причина. Скоро я заговорю в точности как вы. Кстати, пока мы не
приступили к делу, по которому я прибыл, не будете ли вы так любезны
сообщить, к какому веку относится сей манускрипт?
Боже, как витиевато он говорит!
- К четырнадцатому... А что?
- К четырнадцатому?!
Он вскочил с кресла и завороженно впился глазами в страницы так, словно
книга относилась по меньшей мере к четырнадцатому веку до нашей эры. И это
тоже было странно. Конечно, шестьсот лет - возраст, вполне заслуживающий
уважения. Но все же для профессионального археолога шестисотлетняя
рукопись - не такая уж, в общем, диковинка.
С превеликой осторожностью ранний гость перевернул несколько страниц.
- Весьма сожалею, но позволить себе познакомиться с этим подробно, увы,
не могу. Время, отведенное мне, крайне ограничено. Да, по чести говоря, и
специализируюсь я совсем по другой эпохе... Поэтому давайте обратимся к
делу.
"Полегче на поворотах, коллега! - мысленно осадил я его. - Время,
отведенное тебе, видите ли, крайне ограничено... А есть ли время у меня -
этим, значит, интересоваться не стоит?"
- Когда вы узнаете, что привело меня сюда и какая роль отводится в
нашем деле вам, вы отложите в сторону то, чем сейчас занимаетесь, и
посвятите все свое время и силы именно этому...
Мне показалось, он прочитал мои мысли. Однако не слишком ли он
самоуверен? И дело уже стало "нашим", и роль мне какая-то в нем
отведена...
- То, что вы сейчас услышите, скорее всего покажется вам невероятным, -
продолжал он. - Но я прошу поверить всему, что будет мной сказано. События
двух ближайших дней убедят вас, что я говорю правду. И потом, у вас
все-таки двадцатый век...
("А у вас?" - чуть было не сказал я.)