"Олег Костман. Сильнее времени" - читать интересную книгу автора

Существует единственный способ - предоставить кому-то из живущих в прошлом
шанс не допустить, чтобы ход времени нарушился...
Черт возьми, а если это все же правда? Кому же я должен помочь
опубликовать такую книгу - сильнее времени? И почему вдруг для такого дела
нужна именно моя помощь? В голове замелькали имена известнейших писателей
разных стран...
- Тем, о ком вы сейчас подумали, помощь не требуется. Ваша задача -
открыть современникам слова, сказанные одним из тех, кто... - гость на
секунду запнулся, - живет в вашем городе.
В нашем городе? Вот так штука! Кто бы это мог быть? Неплохие книги есть
у Александра Петровского. Но он уже много лет, с тех пор, как возглавил
толстый журнал, не живет в нашем городе. Может, Василий Ситечкин -
известный поэт, лауреат...
- И вы уверены, что мне удастся сделать эту книгу достоянием
человечества?
- Да. Только это будет нелегко. И удастся далеко не сразу.
- Что же, мне предстоит стать кем-то вроде Мусина-Пушкина?
- Мусин-Пушкин?.. - Гость слегка задумался. - А, вспомнил! На встречу с
ним ушел один мой коллега. Он должен был посоветовать ему с великим
тщанием поискать... Нет, в ваше время, наверно, лучше сказать по-иному -
порыться как следует... Да, порыться как следует в библиотеке одного
старого монастыря. Именно там, по нашим сведениям, хранился уникальный
шедевр, о котором тоже обязательно нужно было сообщить людям. Верно? Ну,
если хотите, можете считать, что у вас с ним схожая задача... А сейчас
скажите, на каком автобусе я смогу доехать до площади Героев?
Он так и сказал - не "на автобусе", а "на автобусе", как говорили в
двадцатых годах. Мне сразу вспомнилось маршаковское: "Бежит, подбрасывая
груз, за автобусом автобус". Странно... Судя по его языку, он вовсе не из
будущего, а скорее откуда-то из минувших времен. Все эти "автобусы",
"барышни", "манускрипты", старомодная церемонность...
- А вы, что же, думаете, это так просто - с ходу абсолютно точно войти
в нужный хронологический срез живой речи?..
("Вот дьявол! Никак не могу привыкнуть, что он читает мысли!")
- ...Вы, не испытавшие обратимости времени, привыкли в обыденной жизни
воспринимать язык как некую статичную систему, хотя теоретически и знаете,
что он постоянно развивается. А мы, хронавты, чувствуем это на каждом
шагу. И не всегда получается говорить так, чтобы не прорвалось ни одного
странного на слух Живших в данном времени оборота. Вот откуда все мои
"барышни", "манускрипты", "автобусы". И "брилингисты", между прочим,
тоже... Впрочем, сейчас это уже вряд ли имеет какое-нибудь значение, -
непонятно для чего добавил он и замолчал.
- А одежда! - подхватил я, радуясь, что могу продолжить его мысль. -
Ведь это, наверно, еще хуже, чем язык! Стоит ошибиться с модой на какой-то
десяток лет - и ты уже донельзя смешон! Когда вы шли по улице...
Спохватившись, я закрыл рот и в который раз подумал, что, безусловно,
не рожден быть дипломатом.
- Я не шел по улице. Я сразу оказался у вас...
("Точно, - только тут дошло до меня, - он ведь даже не позвонил в
квартиру... Он постучался прямо в комнату. Как я не обратил на это
внимания сразу!")