"Андрей Костин. Предупреждение путешествующим в тумане" - читать интересную книгу автора

Вот они скрипнули в конце коридора, возле лестницы. Шаги были осторожные. Я
тихо встал, подкрался к двери.
Сердце стучит где-то возле самого горла.
Еще мгновение - и я окажусь с этим неизвестным лицом к лицу. Подошвы
шаркнули у самого порога.
Я рванул ручку на себя...
Дверь была заперта.
0 дальнейшем у меня довольно сбивчивые воспоминания. Я что-то крикнул,
снова и снова дернул дверь, потом, разбежавшись, изо всех сил двинул ее плечом.
Дверь выстояла. Я снова разбежался... Наверное, с третьей попытки я бы разнес ее
в щепки. Я задыхался от ярости. Неожиданное дверь поддалась, и я вывалился в
коридор, чуть не сбив с ног Нину.
Она была бледная и испуганная.
- Что случилось? - тихо спросила она.
- Что случилось?! - меня трясло от злости. - Это вас надо спросить. Какого
лешего вы заперли дверь?
- Я не закрывала, - она побледнела еще сильнее.
- Как же, мне все приснилось! Ведь он же ходил по всему дому...
- Кто ходил? - она вздрогнула.
- Откуда я знаю. Вы что, сами не слышали?
Она промолчала, отступив на шаг от меня.
- Ну и ночка, - не унимался я, - лучше уж среди подопытных крыс...
Я стоял босиком на полу и почувствовал, как мерзнут ноги.
- И опять эти сквозняки... - пробормотал я.
- Открыто окно... - прошептала Нина, не поднимая глаз, - в кабинете у
Бессонова...
- Так закройте же. Насморка мне только не хватало.
- Не могу... боюсь.
- Черт знает что...
Я нашел под кроватью свои туфли и, надев их на босу ногу, прошел в кабинет
хозяина. На улице здорово похолодало, и я, ежась от холода, подошел к
распахнутому окну. За окном было молочно-бело от густого предутреннего тумана, я
высунулся, чтобы рассмотреть хотя бы ветви яблонь у дома. Они едва
проглядывались серыми скорченными тенями.
- Что там? - тревожно спросила Нина.
- Ничего интересного. Сыро только, как в погребе.
Я взялся рукой за шпингалет и начал закрывать окно. Но так и замер, с
поднятой рукой и выпученными глазами...
Где-то совсем рядом, из скрытого густой пеленой тумана сада, возник глухой,
тоскливый, леденящий душу вой. Он наполнил собою весь дом, пропитал, казалось,
насквозь все тело щемящей болью.
И оборвался так же внезапно, как и возник.
Я наконец нашел в себе силы и захлопнул окно. Потом обернулся к Нине.
Она сидела на диване, уронив голову на скрещенные руки. Сидела тихо,
неподвижно.
- Бродячая собака, - сказал я, - их много развелось в последнее время.
Она подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза.
- Это не бродячая, - сказала она глухо. - Это не собака.
- Глупости... Вам надо принять снотворное и уснуть.
Она замотала головой.