"Николай Иванович Костомаров. О следственном деле по поводу убиения царевича Димитрия " - читать интересную книгу автора

бывшим близко ко двору царевича или имевшим знакомство с лицами, к нему
принадлежавшими. Подробности о том, как царевич провел день, в который
совершилось убийство, служат очевидным тому доказательством, а самый рассказ
об этом происшествии носит на себе всю печать достоверности. Вообще в целой
новости не встречается ни одной черты, которая бы давала возможность
заподозрить ее достоверность". Мы вполне соглашаемся с этим приговором;
прибавим от себя еще вот что: почему, например, мы не должны предпочесть
этого чрезвычайно правдоподобного сказания следственному делу, исполненному,
как ниже покажем, несообразностей и уничтоженному в своей силе тем самым
человеком, который производил его? Покажите нам что-нибудь подобное,
независимое от следственного дела, но вполне согласное с известиями,
заключающимися в последнем, и тогда будете иметь возможность поверять это -
более чем сомнительное - следственное дело.
Из приведенного рассказа видно, что убийцы совершили свое дело в некотором
отношении ловко. Убийство произошло без свидетелей. Кормилица, ошеломленная
ударом, не видала ничего. Убийцы, перерезавши горло ребенку, сейчас начали
кричать. О чем они кричали? Конечно, о том, что царевич зарезался сам.
Понятно, зачем они ударили кормилицу и каким бы образом они объясняли этот
удар впоследствии, если бы остались живы. Они бы, вероятно, сказали, что
кормилица не смотрела за царевичем; они увидали, что с царевичем припадок,
что у него в руках нож; с досады они ударили кормилицу, сами бросились на
помощь к царевичу, но уже было поздно - он мгновенно перерезал себе горло.
Им бы поверили, да кормилица, ошеломленная ударом и не видавшая, как они
резали ребенка, не смела бы ничего сказать против двух свидетелей. Царица
прибежала уже после, услышавши крик, и не видала убийства. Таким образом, не
оставалось бы других свидетелей совершившегося факта, кроме тех лиц, которые
его совершили.
Что Борису был расчет избавиться от Димитрия, - это не подлежит сомнению;
роковой вопрос предстоял ему: или от Димитрия избавиться, или со временем
ожидать от Димитрия гибели самому себе. Скажем более, Димитрий был опасен не
только для Бориса, но и для царя Федора Ивановича. Еще четыре года, Димитрий
был бы уже в тех летах ,когда мог, хотя бы и по наружности, давать
повеления. Этих повеле- ний послушались бы те, кому пригодно было их
послушаться; Димитрий был бы, другими словами, в тех летах, в каких был его
отец в то время, когда, находившись под властию Шуйских, вдруг приказал
схватить одного из Шуйских и отдать на растерзание псарям. Димитрию хуже
насолил Борис, чем Шуйские отцу Димитрия Ивану Грозному! Димитрию с детства
внушали эту мысль. Все знали, что царь Федор был малоумен, всем управлял
Борис; были люди, Борисом недовольные, иначе и быть не могло в его
положении; были и такие, которые с радостью увидели бы возможность
низвернуть Бориса с его величия, чтоб самим чрез то возвыситься или
обогатиться; те и другие легко уцепились бы за имя Димитрия ; они
провозгласили бы его царем, потребовали бы низложения малоумного Федора,
заточения в монастырь, куда и без того порывалась душа этого нищего духом
монарха. Попытка заменить Федора Дмитрием проявлялась уже тотчас после
смерти Грозного, когда| еще Димитрий был в пеленках, и вслед- ствие этой-то
попытки с тех пор держали Димитрия в Угличе. Попытка, наверно повторилась бы
так или иначе, когда Димитрий бы вырос. А что бы сталось с Годуновым, если
бы Димитрий стал царем? Понятно, что Борису Годунов было очень желательно,
чтобы Димитрий отправился на тот свет: чем раньше, тем лучше и спокойнее для