"Виктор Кострыкин. За гранью неведомого " - читать интересную книгу автора

ознакомили, и я прекрасно знал, что это такое. Перстень способен заменить
целую армию! В малом режиме способен "отключить" человека, или заставить его
выполнять команды. Просил подарить. Но ОНИ не дали, сказав, что, не умея
обращаться, можно нечаянно причинить людям много зла.
Успокоившись, продолжал обзор улицы. Дома, здания, как и наши, видел не
выше 5-7 этажей. Город чем-то напоминал Санкт-Петербург, разумеется, до
запустения, то есть когда наш исторический город был чистым и красивым.
Различил два стиля архитектуры. Более упрощенную застройку, но не до такой
степени, как у нас сейчас (коробки), и более сложную, с так называемыми
"излишествами", колоннами, арками, лепкой, башнями.
Проезжая часть широкая. Но, странно, я не видел ни одного транспортного
средства. Это бросилось в глаза сразу же, поскольку у нас практически трудно
без содрогания пересечь любую улицу. Не видел на той улице ни единого столба
с протянутыми проводами. Ни разу не встретились дети или глубокие старики.
Не видел ни одного военного или милиционера, или в другой униформе. Не
попалась на глаза ни одна собака или другие животные.
Женщина-гид взяла меня под руку. Я тогда был моложе, да и жил один. Тут
у меня невольно вырвалось:
- Вот бы получилась пара.
- Что ты, я старая...
- Ничего себе! Да не больше тридцати пяти.
- Нет, мне 12 тысяч лет.
Дал себе отчет, с КЕМ имею дело, и уже готов был увидеть и поверить в
самое сверхсногсшибательное. Однако же как-то непроизвольно поднял свою
правую руку и пальцем потрогал руку спутницы выше локтя. Тело было
исключительно упругим, молодым. Все было выше наших представлений.
Еще мне показали какую-то лабораторию или производство. Там чем-то
серьезным заняты.
Теперь я уверен, что видел людей, взятых с планеты Земля именно живыми.
А потому женщина-гид строго предупредила, чтобы не проговорился, откуда я,
иначе последовали бы вопросы, так как, видимо, на Земле остались родные,
близкие, друзья и знакомые. А разговоры внесли бы определенную дисгармонию.
Очнулся я опять на Куркужинском плато, на плато Зоревых призраков. Было
второе августа, как узнал, добравшись домой. Прошло тридцать часов времени с
момента встречи. Часы мои стояли, а стрелки показывали 10 часов, вернее, 22
часа. Они вышли из строя. Так же, как и два года назад, начались
воспоминания, причем происходило все легче прежнего. И опять одежда очень
влажная. Я думал, что это от росы.
...Прошло три дня. На работе дела двигались туго. Состояние было
болезненное. Мне не хотелось никого видеть. В разговорах людей между собой
на житейские темы стал улавливать собственную критику, думая: да неужели
человека только вот это и волнует? Такая чепуха! То и дело ловил себя на
том, что моя мысль уклоняется от занятий по службе и начинает бродить по
острым моментам минувших дней. Пытался сопоставить события, сделать анализ.
Чувствовалась какая-то незавершенность невероятных событий.
В полдень пятого августа 1970 года достал свой термос, разложил на
столе бутерброды. Все эти дни есть не хотелось, особенно отвращало от мяса и
даже запаха жареного. В тот день находился в своей рабочей комнате один
Отдел наш размещался в центре города. Только собирался начать трапезу, как
услышал призывы муэдзина. Даже забыл о самом начале второй встречи четыре