"Александр Костюнин. Офицер запаса (цикл рассказов)" - читать интересную книгу автора

Бароййе охарин бор
Тора хода негох дор
Ке миравам бэ суй-е сарневешт.

Бахорэ ман гозаштэ
Гозаштэхо гозаште
Ке миравам бэ суй-е сарневешт.

Дохтарэ зибо
Эмшаб бо то мимонам.
Дохтарэ зибо
Эмшаб бо то мехмонам...

У нас бы сказали: "Давай сблизимся и разбежимся". Там по-другому:
"Красавица, я сегодня с тобой останусь. Я сегодня твой гость. Весна моя
прошла. В жизни всё проходит. Поэтому поцелуй меня в последний раз, и я уйду
в сторону своей судьбы".
Ахмад часто баловал нас отменным пловом.
Возьмёт огромный, будто банный котёл, казан. Нальёт на дно
растительного масла. Масло своё, какое-то особенное, исключительно вкусное.
Сверху морковь, репчатый лук, крупный, сладкий. На овощи - мясо: телятина
или баранина большими кусками. (Такого мяса как "свинина" для них в природе
не существует.) Дальше - рис горой. Закроет тяжёлой крышкой казан - и на
костёр. Часа два, два с половиной всё это дело на огне стоит. Потом крышку
открываа-а-ают... Ду-ух невероятный!
Рук своих Ахмад никогда не мыл. Раковину, кран с холодно-горячей
проточной водой, кусок душистого мыла - всё это разом заменяла ему бурая
тряпка, которой не давал он ни покоя, ни продыху. Утирка впитывала в себя
соки и запахи каждого блюда, соки смешивались, на жаре доходили. И уже
следующее кушанье в его волшебных руках приобретало какой-то особый цимус,
неповторимую пищевую формулу.
Каждый из нас тоже пытался готовить, но так вкусно не получалось. Мы
гадали: "Он специи какие особые кладёт или шепчет над едой чего?". Не может
же быть, что всё дело в тряпке. К ней все потихоньку привыкли. Тем более, на
приёме у губернатора я видел такие же. Их подавали на десерт, к чаю. Каждому
свой чайник, блюдечко с восточными сладостями и, в качестве салфетки, для
утирания губ, рук - тряпицу...

Хуже другое: у Ахмада постоянно был насморк.
Прозрачная, словно из горного источника, капля всегда висела у него на
кончике носа. Он никогда не шмыгал, не втягивал её дыханием внутрь. (Это
расценивалось им как верх бескультурья.) Только стряхивал её пальцами, или
ждал, когда упадёт сама. Пальцы оботрёт о тряпку и дальше готовит.
Однажды он шёл с огромным блюдом плова. (Мы принимали местных партийных
вождей). Обе руки заняты. Капли из носа, будто из неладно пригнанного
краника, падали одна за другой на парящую баранину с рисом и овощами.
Наше обращение в местную кулинарную веру на этом закончилось.
Уволили мы афганца за эти сопли.
Сами стали готовить.