"Леонид Костюков. Мемуары Михаила Мичмана (повесть) " - читать интересную книгу автора

- Кто?
- Да Ванька Бунин. Выставляется, выпендривается, как вошь на лобке.
Великий писатель, трендить его мать.
- Неплохо пишет, - отметил я, чтобы потом прямо смотреть в глаза
Ване Бунину. Ждал взрыва, однако Саша Куприн прямо-таки ухватился за
мое замечание.
- Вот! В точку, Миша! - Он пожал мне руку. Я поморщился. Он
продолжал: - Неплохо пишет. И только. - Куприн соорудил из своих огромных
пальцев щепоть и аккуратно по воздуху продозировал последнее высказывание. -
И-толь-ко. Подумай сам, Миша, раскинь мозгой, может ли быть умеренность
великой? Можно ли стоять в фартуке над кастрюлей, швырнуть туда ровно три с
половиной грамма базилика и сварить нечто великое?! Не великий, заметь, суп,
а нечто более великое, чем суп?!! - Вот тут его опьянение обозначилось в
первую очередь в мутной поволоке глаз. Саша сжал вилку в кулаке так, что
костяшки пальцев побелели. - Это все еврейские штучки, Миша, поверь мне, мне
ли не знать сей род хитроумия? Вот ты хоть и Моисеич, но русский по духу.
Дай я тебя поцелую? Ладно, потом. А Ванька пусть изгаляется. Там, - Саша
энергично ткнул вилкой вверх, - эти его штуки не пройдут. Там разберутся,
Миша.
И так далее минут на сорок пять.
Но писатель был волшебный, нутряной. Да и Леня Андреев обладал какой-то
нечаянной точностью. Граф Лев Николаич глумился над ним, мол, пугает, а мне
не страшно. Так ведь каждый своего боится, граф дорогой. Отсюда и легионы
разнообразных демонов в духе сегодняшних супермаркетов, на любой, самый
рафинированный, вкус...
Вчера, кстати, в нашем потребительском раю с каким-то вселенским
названием, которое я никак не могу выучить наизусть, появилась вобла. Эта
народная рыба, поддавшись моде, примерила вакуумную упаковку и напялила
штрихкод. Произвела ее на свет очередная "Вобла
Инкорпорейтед". Есть ее не хочется.
А какая чудная вобла была на Волге в семьдесят шестом, засоленная лично
Тамиром, под водку и закат...
Если (не дай вам, конечно, Бог) разбить бутылку подсолнечного масла, из
осколков потянется такая ленивая золотистая струйка, вязко-извилистая,
словно хочет изобразить зигзаг, да смазывает углы.
Вот примерно так растекалось солнышко по реке.
Да и сейчас, вероятно, растекается.
Я люблю гулять холмистыми районами Москвы. Возраст не позволяет мне
нырять в эти крутые переулки, особенно когда наледь, да и вам не советую.
Зато можно в них заглядывать. Крыши, блестящие тусклым металлом. Антенны.
Золото куполов. Рваный городской горизонт, составленный из мельчайших, еле
видных отсюда строений и конструкций. Если повезет, серая вода реки. И
вдоволь неба, небо сегодня бесплатно.
Вот это перспектива. А больничная палата, капельница, хлор, далее
везде - это морок, частность, заслуживающая лишь великолепного презрения.
Как там у Миши? Отряд не заметил потери бойца? Вот-вот. Даже сам боец -
и тот не заметил.

Глава 9