"Учителя и путь" - читать интересную книгу автора (Ледбитер Чарльз Уэбстер)

Глава VIII ЭГО

Для того, чтобы ясно понять дальнейшие шаги на Пути, необходимо теперь заняться рассмотрением эго, того, как оно пробуждается и проявляет свою способность приводить личность в гармонию с собою, достигать до буддхического плана и осознавать своё единство со всем живущим.

В своих книгах "Человек видимый и невидимый" и "Христианский символ веры" я дал диаграмму, иллюстрирующую три излияния Божественной Жизни в нашей схеме эволюции, которую воспроизвожу и здесь. Вверху диаграммы находятся три круга, символизирующие три аспекта Логоса, три Лица Пресвятой Троицы, от каждого из них идёт вниз линия, пересекающая под прямым углом горизонтальные линии, обозначающие семь планов природы. Линия от низшего из кругов (третьего аспекта) проходит прямо через середину диаграммы, всё темнея и утолщаясь по мере опускания; она показывает, что Святой Дух оживляет материю различных планов, сначала строя соответствующие атомы, затем собирая эти атомы в элементы.

В эту, оживлённую таким образом материю, от круга, изображающего Бога-Сына, нисходит второе излияние, и Божественная Жизнь, из которой оно состоит, собирает эту материю в формы, в которых она могла бы обитать и таким образом воплощаться и создавать для себя тела, или проводники. На самом низшем уровне материальности эта жизнь одушевляет материальное царство и, развивая его, постепенно становится достаточно определённой, чтобы одушевить растительное царство, а ещё позже и животное. Когда она поднялась до высочайшего уровня животного царства, в ней происходит замечательная перемена и вводится новый фактор — Третье Излияние, идущее от самого верхнего круга, от первого аспекта Логоса, обычно называемого Богом-Отцом.

Сила, которая до сих пор одушевляла, теперь сама одушевляется, и новая сила, идущая от Первого Лица, действует на то, что до сих пор было душой животного и превращает его в тело для себя, хотя тело это из столь чрезвычайно тонкой материи, что оно совершенно неощутимо для наших физических чувств. Так рождается эго в своём каузальном теле, и оно сразу привлекает к себе результат всего опыта, приобретённого этой животной душой в течение эонов лет её предыдущего развития, так что не утрачивается ничто из тех качеств, которые были приобретены в ходе её эволюции.

Что же это за чудесная сила, исходящая от высшего аспекта Солнечного Логоса? Поистине, это настоящая жизнь самого Бога. Вы можете сказать, что так же обстоит и с первым и вторым излияниями. Это совершенно верно, но они медленно и постепенно нисходят через все подпланы, собирая вокруг себя материю каждого из них и вплетаясь в неё так тесно, что с трудом можно отличить их от материи и вообще признать в них Божественную Жизнь. Третье же излияние молниеносно устремляется из своего источника, никоим образом не вовлекаясь в промежуточную материю. Это чистый белый свет, незапятнанный ничем, через что он проходит.

Хотя на диаграмме для ясности третье течение Божественной Жизни показано идущим непосредственно от Логоса, фактически оно давно изошло от него и парит в промежуточном положении на втором плане. Когда оно парит на этом уровне, оно называется монадой, и мы, быть может, меньше всего ошибёмся в своих представлениях, если будем мыслить её как часть Бога — часть, но Того, что неделимо — это парадоксально для нашего смертного разума, но в этом заключена вечная истина, которая выше нашего понимания.

Общий метод этого нисхождения духа в материю, по-видимому, всегда одинаков, хотя, конечно, различные условия разных планов дают разницу в подробностях. Сам Логос опускает монаду, крошечную частицу самого себя, на уровень, который лежит гораздо ниже его собственного уровня. Конечно, такое нисхождение должно означать весьма серьёзное ограничение, хотя всё это лежит слишком высоко за пределами крайних достижений нашего сознания для того, чтобы можно было это описывать или понимать. Точно так же монада опускает вниз крошечную частицу самой себя, которая становится эго, и в этом случае ограничение также в огромной степени возрастает. То же самое происходит ещё раз, когда эго повторяет эту процедуру и отбрасывает крошечную частицу себя в ментальное, астральное и физическое тела человека — частицу, которую мы называем личностью.

Эта последняя крошечная частица есть та точка сознания, которую ясновидящие видят движущейся в человеке. Согласно одной из систем символизма точка эта видима как "золотой человечек величиной с большой палец", пребывающий в сердце; однако многие из нас видят её скорее в форме звезды. По-моему, сам я всегда видел её как сверкающую звезду. Человек может держать эту звезду сознания где пожелает, т. е. в любом из семи главных центров своего тела. Наиболее естественное место для неё зависит от типа, или луча человека и, как я думаю, также и от его расы и подрасы. У нас, принадлежащих к пятой подрасе пятой расы это сознание почти всегда пребывает в мозгу, в центре, связанном с гипофизом. Но есть люди и других рас, для которых естественно держать его в сердце, или гортани, или солнечном сплетении.

Эта звезда сознания представляет эго здесь, на этих низших планах, и когда оно проявляется через эти проводники, мы называем его личностью; она и есть тот человек, каким он известен своим друзьям.

Хотя эта личность и безусловно является частью эго — ведь всякая жизнь и энергия её — это его жизнь и его энергия — тем не менее она часто забывает об этом факте и начинает считать себя совершенно независимым существом и действовать в своих собственных интересах. Она всегда имеет линию связи с эго (часто называемую в наших книгах антахкарана), но обычно не предпринимает усилий к её использованию. У обыкновенных людей, никогда не изучавших этого предмета, личность и является во всех смыслах человеком, а само эго проявляется лишь весьма редко и частично.

Эволюция человека на ранних ступенях и заключается в раскрытии этой линии связи, дабы эго получало всё увеличивающуюся способность утверждать себя через неё, и в конце концов окончательно овладело личностью, так что у неё не было бы отдельных мыслей или желаний, и она стала бы (как это и должно быть) просто выражением эго на низших планах. Конечно, следует понять, что эго, всецело принадлежащее к гораздо более высокому плану, никогда не может быть вполне выражено здесь внизу; самое большое, на что мы можем надеяться, это то, что в личности не будет содержаться ничего такого, что не входит в намерения эго, и что она будет выражать его в той мере, в какой оно может быть выражено в этом низшем мире.

Абсолютно неподготовленный человек не имеет практически никакой связи с эго; у посвящённого же полная связь, и, следовательно, мы найдём (как этого можно ожидать), что среди нас есть люди на всех ступенях между этими двумя пределами. Следует помнить, что и само эго находится ещё в процессе развития, и что поэтому нам приходится иметь дело с эго, находящимися на различных стадиях продвижения. Но во всяком случае, эго в весьма многих отношениях есть нечто гораздо большее, чем когда-либо может быть личность. Хотя, как было сказано, эго есть лишь частичка монады, но в своём каузальном теле оно присутствует в полной мере, даже когда силы его неразвиты, в личности же имеется лишь касание его жизни.

Верно также и то, что на том уровне, на котором находится эго, жизнь бесконечно шире и ярче, чем то, что мы знаем как жизнь здесь, на земле. Точно также, как эволюция личности состоит в том, чтобы научиться полнее выражать эго, так и для эго эволюция — в том, чтобы научиться полнее выражать Монаду. Неразвитая личность забывает об этой связи с эго и чувствует себя вполне независимой. Однако, едва ли возможно, чтобы находящееся на гораздо более высоком уровне эго не сознавало бы свей связи с монадой. Конечно, одни эго гораздо сознательнее относятся к потребностям своей эволюции, чем другие, или, говоря другими словами, есть эго более старые и более молодые, и первые серьёзнее стараются раскрыть заложенные в них возможности.

Мы склонны думать, что единственное возможное для эго развитие — это через личность; но это не так, или вернее, это так лишь для небольшой группы качеств. Как я пространно объяснил это в книге "Человек видимый и невидимый", каузальное тело дикаря почти бесцветно. Когда же в процессе своей эволюции он развивает хорошие качества, которые могут найти соответствующие вибрации в материи каузального тела, там начинают проявляться цвета, выражающие эти качества, и вскоре это тело уже не пусто, а полно деятельно пульсирующей жизнью. Теперь через него может проявляться настолько большая часть эго, что оно сильно увеличивается в размерах, оно всё дальше и дальше простирается от своего физического центра до тех пор, пока человек не будет в состоянии охватывать в себе сотни и даже тысячи людей и таким образом оказывать обширное благое влияние.

Как бы чудесно это ни было, это лишь одна сторона развития. У эго есть совершенно иные линии прогресса, о которых мы здесь ничего не знаем; оно живёт своей собственной жизнью среди себе равных, среди великих арупадэв и всех видов великолепных ангелов, в мире, который за пределами нашего понимания. Молодые эго, вероятно, мало сознают всю эту замечательную жизнь, точно так же, как младенец мало знает об интересах окружающего его мира; но по мере постепенного раскрытия его сознания он пробуждается для всего этого великолепия и очаровывается его яркостью и красотой.

В то же время и само оно становится удивительно прекрасным и впервые даёт нам некоторое понятие о том, каким Бог предназначил быть человеку. У подобных существ мысли уже не принимают форм и не плавают вокруг, как это бывает на низших уровнях, но молниями проносится от одного к другому. В данном случае у нас нет новообретённых проводников, постепенно попадающих под контроль и научающихся более или менее слабо выражать пребывающую в них душу — мы стоим лицом к лицу с телом более древним, чем горы, с настоящим выражением божественной славы, которая постоянно пребывает в нём и всё более и более светится через него в постоянном раскрытии её сил.

Здесь мы уже не имеем дела с внешними формами, а видим вещи в себе, ту реальность, которая скрывается за несовершенным выражением. Здесь причина и следствие составляют одно, они ясно видимы в своём единстве, как две стороны одной монеты. Здесь конкретное уступает место абстрактному; уже нет многообразия форм, но остаётся идея, стоящая за всеми этими формами. Здесь доступна суть всего, мы уже не изучаем подробностей, не обсуждаем предмет и не стараемся его объяснить — мы берём самую суть или основную идею и целиком выдвигаем её, как передвигаются фигуры во время шахматной игры. То, что здесь на земле было бы целой философской системой, требующей для объяснения многих томов, там является одним определённым объектом — мыслью, которую можно бросить в мир также, как карта бросается на стол. Опера или оратория, передача которой заняла бы на многие часы целый оркестр, там является одним мощным аккордом, методы целой школы живописи сжаты там в одной великолепной идее, и такие идеи являются теми интеллектуальными фигурами, которыми обмениваются Эго, беседуя друг с другом.

Нелегко объяснить физическими словами те различия, которые существуют между эго, так как все они во многих отношениях превышают то, к чему мы привыкли здесь. Сравнения вводят в заблуждения, если заводить их слишком далеко или принимать слишком буквально. Быть может, я смогу дать хотя бы слабое отражение того впечатления, какое я получил от моего общения с различными эго, если скажу, что продвинутое эго напоминает достоинства величественного и изысканно вежливого посла, полного мудрости и благосклонности, в то время как эго менее развитого человека ближе к типу грубоватого, добродушного помещика. То эго, которое уже на пути и приближается к степени адепта, имеет много общего с великими ангелами и излучает чрезвычайно мощные духовные влияния.

Можно ли удивляться тому, что эго энергично устремляется в вихрь интенсивной деятельности на своём собственном плане, и что это кажется ему неизмеримо более интересно и важно, чем слабые и отдалённые усилия связанной и полусформированной личности, закутанной в плотный мрак низшего мира?

В физической жизни обыкновенного мирского человека для эго мало интересного, и лишь временами случается что-нибудь действительно важное, что может на мгновение привлечь его внимание, и из чего оно может извлечь из этого нечто ценное. Обыкновенный человек живёт кое-как, и больше половины своего времени он совсем не пробуждён к настоящей, более высокой жизни. Некоторые из нас склонны жаловаться, что наши эго очень мало обращают на нас внимание, но спросим себя, а какое внимание обращаем мы на них? Возьмём для примера какой-нибудь из наших дней; сколько раз в течение него мы хотя бы подумали об эго? Если мы хотим привлечь его внимание, мы должны сделать нашу личность полезной для него. Как только мы начнём посвящать б`ольшую часть наших мыслей более высоким предметам (а это всё равно, что сказать: как скоро мы начнём действительно жить), эго скорей всего обратит на нас больше внимания.

Эго знает, что некоторые необходимые части его эволюции могут быть осуществлены только через личность и в её ментальном, астральном и физическом телах; поэтому оно знает, что оно должно уделять ей некоторое время, взять её в свои руки и поставить под контроль. Но мы вполне можем понять, что задача эта порой к себе не располагает, что данная личность может показаться непривлекательной и не подающей надежды. Если мы посмотрим на большинство окружающих нас личностей, на их физические тела, отравленные мясом, алкоголем и табаком, на их астральные тела, пышущих жадностью и чувственностью, на их ментальные тела, не интересующиеся ничем, кроме дел или, быть может, скачек или бокса, то нетрудно понять, почему эго, озирая их с высоты, может решить отложить серьёзные усилия до следующего воплощения в надежде, что следующая группа проводников, быть может, окажется более доступной влиянию, чем та, на которой остановился его ужаснувшийся взор. Мы можем представить, что оно говорит себе: "ничего не могу с этим поделать, быть может, в следующий раз я получу нечто лучшее; худшее едва ли может быть, а между тем у меня есть гораздо более важное дело".

Подобная вещь нередко случается на ранних этапах нового воплощения. Начиная от рождения ребёнка, эго парит над ним и в некоторых случаях старается оказывать влияние на развитие ребёнка, пока он ещё очень молод. Обычно оно обращает мало внимания на детей до семилетнего возраста, до того времени, пока не будет практически закончена работа кармического элементала. Дети так отличаются друг от друга, что неудивительно, что так же сильно разнится и связь между эго и соответствующими им личностями. Некоторые детские личности быстры и отзывчивы, некоторые тупы и капризны; если выступают последние качества, то эго часто временно отстраняет свой активный интерес, надеясь, что по мере роста детского тела оно станет умнее и отзывчивее.

Подобное решение может показаться нам неразумным, потому что если эго пренебрегает личностью в настоящее время, то маловероятно, чтобы в ближайшее время она исправилась; если оно представляет детскому телу развиваться без всякого влияния, то уже обнаруживающиеся нежелательные качества вполне могут усилиться, вместо того, чтобы отмереть. Но мы едва ли можем судить об этом, так как наши знания по этому вопросу весьма несовершенны, и мы ничего не знаем о той более высокой деятельности, которой посвящает себя эго.

Из этого видно, насколько невозможно точно судить о положении, занимаемом в эволюции кем-либо, кого мы видим только на физическом плане. В одном случае кармические причины могут дать весьма порядочную личность, за которой имеется эго весьма умеренного развития; в другом же случае карма может дать более низкую или неполноценную личность, принадлежащую сравнительно подвинутому Эго. Хорошим примером этому представляются повествования из жизни Господа Будды. Однажды к нему пришёл человек, как вообще приходили к нему люди с какой-нибудь заботой — и рассказал, что у него много затруднений с медитацией, которая ему почти совсем не удаётся. Будда сказал ему, что причина этого совсем проста — в прежней жизни у него была глупая привычка надоедать святым людям и мешать их медитации. И всё же эго этого человека могло быть более продвинутым, чем у некоторых его товарищей, чья медитация проходила хорошо.

Когда эго решает обратить всю силу своей энергии на личность, то производимая перемена оказывается чудесной. Тот, кто не исследовал этого лично, не может и представить, как удивительна, быстра и радикальна может быть такая перемена при благоприятных условиях, т. е. если эго достаточно сильно, а личность не является непоправимо порочной, особенно если и личность со своей стороны делает решительные усилия для того, чтобы стать совершенным выражением эго и сделаться для него привлекательной.

Трудность этой темы значительно усиливается для нас тем фактом, что нам необходимо одновременно смотреть на неё с двух различных точек зрения. Большинство из нас здесь, на земле, являются в первую очередь личностями и думают и действуют исключительно как таковые, но мы знаем, что на самом деле мы — эго, и те из нас, кто многолетней медитацией сделали себя более чувствительными к более тонким влияниям, часто сознают вмешательство этого Высшего Я. Чем более мы привыкнем отождествлять себя с высшим я, тем более ясно и здраво будем мы смотреть на жизненные проблемы, но поскольку мы чувствуем себя всё ещё личностями, смотрящими на своё высшее я снизу, то наш долг и наша выгода, очевидно, состоят в том, чтобы открыться ему, устремиться к нему, настойчиво устанавливать в себе такие вибрации, какие могут быть ему полезны. Так что давайте хотя бы убедимся, что мы не становимся поперёк пути эго, что мы всегда делаем для него самое лучшее, в соответствии с нашей просветлённостью.

Поскольку эгоизм — это усиление личности, то первый наш шаг должен состоять в освобождении от него. Для этого мы должны стараться наполнять наш ум возвышенными мыслями; если мы постоянно заняты мыслями низшего порядка, как бы важны они ни были сами по себе, то эго не может использовать наш ум как канал для своего выражения. Когда оно делает пробное усилие, когда оно опускает вниз свой исследовательский щуп, мы должны с энтузиазмом принять его и поспешить повиноваться его указаниям для того, чтобы оно всё более и более овладевало нашим умом, и таким образом вступало в свои права, насколько это касается этих низших планов. Так мы будем продвигаться всё ближе к желаемой цели и вступим на путь, ведущий прямо к первому посвящению, при котором высшее и низшее становятся едины, или скорее, большее поглощает меньшее, так что в личности уже не будет ничего, что не представляло бы собою эго — низшее становится лишь выражением высшего.

У личности, быть может, было много своих собственных неприятных качеств, таких как ревность, гнев, уныние, но все они уже отброшены, и теперь она просто воспроизводит то, что идёт свыше. Эго, приведшее низшее «я» в гармонию с собою, теперь устремляется к буддхическому плану, плану единства. Только таким образом может человек начать отбрасывать иллюзию самости, которая стоит на пути его дальнейшего прогресса, и вот почему при первом посвящении необходим буддхический опыт, если он не был пережит ранее. Во многих случаях он приходит раньше, поскольку высшие эмоции, проявляющиеся в астральном теле, отражаются в буддхическом проводнике и пробуждают его, и вследствие этого он бывает несколько пробужден ещё до посвящения.

Всё живущее на самом деле едино, и вступающие в Братство должны признавать это как факт. Нас учат, что есть лишь единое Я, и мы стараемся понять, что это значит. Но совершенно иное дело — убедиться в этом самим, как видит это кандидат, когда вступает на буддхический план. Это как если бы мы жили каждый на дне своего колодца, из которого мы могли смотреть на солнечный свет в том мире, который над нами — и в точности как светя в глубину многих колодцев, свет тем не менее остаётся одним, так и Свет Единого освещает мрак наших сердец. Посвящённый выбрался из колодца личности и видит, что тот свет, который он считал своим, есть на деле Бесконечный Свет всех.

Живя в каузальном теле, эго уже признало Божественное Сознание во всём; когда оно смотрело на другое эго, его сознание совершало как бы скачок вверх, признавая в нём Божественное. Но на буддхическом плане оно уже не порывается приветствовать его извне, потому что оно уже и так в самом его сердце. Оно и есть то сознание, которое и в нём, и в другом. Нет больше ни «тебя», ни «меня» — все едины, будучи гранями чего-то превосходящего их и всё же включающего их в себя.

И всё же во всём этом необычном продвижении в смысле индивидуальности ничего не теряется, хотя чувство разделённости полностью пропадает. Это кажется парадоксальным, но верность этого очевидна. Человек помнит всё то, что лежит позади; он и есть тот самый человек, который совершил то или иное действие в далёком прошлом. Он ничуть не изменился, за исключением того, что теперь он есть нечто большее, чем был тогда, и он чувствует, что включает в себя и много других проявлений. Если бы сейчас сотня из нас могла одновременно поднять своё сознание до мира интуиции, то мы были бы единым сознанием, но каждому это сознание казалось бы его собственным, абсолютно неизменным, за исключением того, что теперь оно включает и сознание других.

Каждому казалось бы, что это он вобрал или включил в себя сознание прочих, так что здесь явно присутствует некоторая иллюзия, и дальнейшее осознание прояснит нам, что все мы — грани более великого сознания, и что то, что до сих пор мы считали нашими качествами, нашим интеллектом, нашими энергиями, всё время было его качествами, его интеллектом, его энергией. Тогда мы приходим к прямому, фактическому осознанию вековой формулы "Ты есть То". Одно говорить об этом здесь, на земле и охватывать, или думать, что мы охватываем это интеллектуально, и совсем другое — вступить в этот чудесный мир и знать это с такой уверенностью, которую ничто не может поколебать.

Когда это буддхическое сознание вполне впечатляет физический мозг, оно придаёт новую ценность всем жизненным действиям и отношениям. Мы уже не смотрим на лицо или предмет, безотносительно к степени нашей благожелательности или симпатии к нему; мы просто являемся им и знаем его, как знаем мысли нашего собственного мозга или движение нашей собственной руки. Мы даём оценку его мотивам так же, как своим собственным, хотя мы вполне можем сознавать что та, иная часть нас самих, обладающая б`ольшим знанием или стоящая на иной точке зрения, может действовать совершенно иначе.

Но не следует полагать, что человек, поднявшись до низшего подразделения мира интуиции, уже сразу полностью осознаёт своё единство со всем живущим. Это совершенство ощущения приходит только после многих усилий и трудов, тогда, когда человек достигает высшего подразделения этого царства единства. Вообще вступить на этот план — значит испытать огромное расширение сознания, осознать себя единым со многими другими; но ранее перед человеком открывается период усилий, саморазвития, аналогичный тому, через который мы проходим, когда посредством медитации мы стараемся раскрыть наше сознание на плане, непосредственно лежащем над нами. Шаг за шагом, подплан за подпланом, должен стремящийся завоевать свой путь; ведь даже и на этом уровне для достижения прогресса необходимы усилия.

Когда кандидат прошёл первое посвящение и сознательно вступил на буддхический план, перед ним встаёт работа по развитию себя на каждом из подпланов, дабы он мог освободиться от трёх великих препятствий, как называют их технически, которые мешают его дальнейшему прогрессу. Теперь он уже определённо вступил на Путь Святости и стал тем, кто в буддизме называется сотапатти или сохан — "вступивший в поток", тогда как у индусов он называется паривраджака, что означает «странник» — тот, кто уже не считает ни одного места в трёх низших мирах своим местопребыванием или убежищем.