"Аделаида Котовщикова. Фитюлька" - читать интересную книгу автора

руках. Она с ним подходит к человеку, непременно сзади - спереди-то заметят
и отнимут. А потом чайник наклоняет свой носик - сам или по Тайкиному
хотению, неизвестно. Она, конечно, уверяет, что сам. И всякий, кто
подвернется: тетя, дедушка, гость какой-нибудь, сам Павлик, - вдруг
оказывается политым, как цветок на клумбе.
Павлик на Тайку здорово сердится, ругает ее, иногда и шлепка отвешивает
или за волосы дергает.
Папа даже огорчается.
"Слишком ты на нее нападаешь, - говорит он Павлику. - Сестричка же она
твоя! Маленькая..."
- Отшлепай-ка ее, тетечка! - попросил Павлик.
- Кого? - Тетя Валя чуть шею не свернула, оглядывая свою юбку сзади.
- Ту, что карантином заболела. Вон с чайником приплясывает.
- Так это опять Таечка с водой балуется? Ай, как нехорошо!
Даня стоял, уставившись на тетю. Вдруг выпалил:
- Ето что - ал-лига-тор?
С ним такое часто случалось: выпалит что-нибудь ни с того ни с сего.
- Отшлепай, пожалуйста! - взмолился Павлик.
- Но ведь она, наверно, нечаянно, - сказала тетя Валя. - Не надо,
Данечка, говорить "ето", надо - "это".
- Ето машина или птица? - спросил Даня.
- Всегда ты ее защищаешь! - возмутился Павлик.
- Нечаянно-о! - пропела Тайка, улыбаясь.
- А ест она что - бензин или лягушек? - У Дани мысли в голове двигались
своим ходом. Неведомый аллигатор представлялся ему, как видно, то
мотоциклом, то аистом.
- С вами вмиг одуреешь. Пойду пирожки печь. - Тетя Валя отправилась в
кухню.
Даня с Тайкой за ней побежали. Крутились там возле ее мокрой юбки.
А Павлик, очень сердитый, подошел к окну и стал смотреть во двор.

Осень, погода теплая, дети вовсю гуляют, а им троим нельзя выходить во
двор. Даня, ясное дело, заразный. А про Павлика и Тайку еще неизвестно.
Вдруг у них инкубационный период. Так это называется, когда болезнь еще не
видна, но уже сидит в человеке, и хотя сам он вроде бы здоров, но уже
заразный.
Во дворе Павлик заприметил старого-престарого старичка. Тот сидел на
скамейке, обеими руками опершись на палку с набалдашником. Звали его Евтихий
Евтихиевич.
Увидев старичка, Павлик вспомнил, как однажды в субботу они с Даней -
он тогда еще был здоров - гуляли во дворе. Тайка с мамой остались дома. А
папа отправился в магазин за картошкой, чтобы сразу много принести.
Павлик с Даней носились по двору, прятались за деревьями, выслеживали
врагов и стреляли в них из палок: "Пых-пых! Тр-р-р!"
На скамейке сидел этот самый Евтихий Евтихиевич, так же, как сейчас,
опершись на палку, лицо и седую реденькую бородку солнцу подставлял.
А на соседней скамейке развалился мальчишка. Он учился с Павликом в
одной школе, кажется, в шестом классе, но жил не в их дворе, просто пришел.
Может, приятелей поджидал. Сидел мальчишка, развалясь, вдруг сунул в рот два
пальца и свистнул так оглушительно, что Павлик вздрогнул, а Даня от