"Дэвид Коу. Правила возвышения" - читать интересную книгу авторадети действительно забывали слова, которые повторяли каждый день в течение
нескольких месяцев, предшествовавших ярмарке. Но Малвин кивнул. - Помню, - еле слышно проговорил он. - Хорошо. Почему бы тебе не попробовать? По-моему, такому сильному, умному мальчику нечего бояться. Малвин опять улыбнулся, кинул быстрый взгляд на Гринсу и снова уставился на свои руки. Он судорожно сглотнул. И наконец начал все таким же тихим голосом: - В этот год, год моего Приобщения, я прошу тебя, Кирсар, возложить руки на камень. Пусть моя будущая жизнь явится моему взору. Пусть мне откроются все тайны в свете Кирана. Покажи мне мою судьбу. Следовало сказать "пусть мне откроются тайны грядущего", но Гринса не собирался заставлять мальчика повторять все еще раз. - Очень хорошо, Малвин, - сказал он. - Теперь смотри в камень. Мальчик подался вперед и широко раскрытыми глазами уставился на Киран. Камень светился своим обычным светом, и теперь Гринса слил свою магическую силу с чудодейственной силой Кирана. Магический дар кирси был вещью обоюдоострой, как уулранский клинок. Каждое магическое действо - будь то язычок пламени или образ, вызванные из глубины кристалла, - отнимало у волшебника частицу жизни. Пророчество являлось самым простым видом магии; необходимые для него усилия не шли ни в какое сравнение с усилиями, необходимыми для того, чтобы вызвать туман и ветер или расколоть меч. Но в отличие от других кирси, которые пользовались своей магической силой лишь изредка, предсказатель возлагал руки на камень странствовавшие с ярмаркой кирси, - все равно что медленно умирать от потери крови, истекающей из тысячи крохотных ранок". Вероятно, так оно и было. Соплеменники Гринсы и без того жили гораздо меньше, чем инди, а ярмарочные предсказатели умирали раньше других. И все же Гринса любил предсказывать будущее. Да и какой кирси не любил? Его соплеменники от природы обладали магической силой. Тот самый дар, за который они платили годами жизни, позволял беловолосым делать вещи, о которых инди могли только мечтать. Если арфа отнимает годы жизни у музыканта, разве он откажется играть на ней? Разве опасность смерти остановит воина, идущего в бой? Гринсе казалось, что кирси ничем не отличаются от других людей. Магия была ремеслом беловолосых. Каждый раз, когда Гринса чувствовал, как пробегают по телу токи магической силы - прохладные и стремительные, словно талые воды, стекающие с гор в Сирисскую степь в самом начале посевного сезона, - он снова и снова сознавал, сколь острое наслаждение доставляет даже самое простое магическое действо. Теперь, призвав на помощь свою магическую силу, он вызвал из глубины Кирана образ высокого мускулистого мужчины с покрытым испариной лбом. У него были прямые каштановые волосы и серые глаза, как у Малвина; и он изготавливал обод большого тележного колеса. Мужчина работал быстро и сноровисто - как человек, занимающийся этим делом всю жизнь. Он запросто мог быть искусным фехтовальщиком или опытным наездником, скачущим на своем коне, - такая сила и непринужденность чувствовались в каждом его движении. Гринса давно понял, что детям недостаточно только показать будущее, но даже самое нехитрое ремесло надо представить делом героическим. Пусть Малвин |
|
|