"Дамарис Коул. Знак драконьей крови" - читать интересную книгу автора

своей армией ускоренным маршем движутся на замок и находятся на расстоянии
двух дней пути. Было очевидно, что Бреанна во время своего путешествия
подверглась суровым испытаниям, а мое сообщение было последним ударом.
Королева слегла в постель, и в ту же ночь родился ее ребенок.
- И вы забрали ее ребенка, бросив королеву? - Байдевин не сумел
скрыть осуждения, прозвучавшего в его голосе.
Медвин поднял голову и встретился с его глазами, но в его взгляде не
было ни гнева, ни вины, а одна только застарелая боль.
- Бреанна знала, что умирает. Передовые отряды Фелеи уже подожгли
деревушку Лингейт и вскоре осадили бы замок. Лишь только я и Сэлет
покинули замок, Бреанна собрала остатки своей волшебной силы и последних
солдат, которые отступили к замку под ударами превосходящего противника,
чтобы заставить Фелею как можно дольше осаждать замок. Время да еще знак
принадлежности к клану Драконьей Крови - вот и все, что могла Бреанна
подарить своему дитя.
- Очевидно, что вам удалось благополучно скрыться, - перебил
Байдевин. - Но что же стало с ребенком?
Норисса взяла со стола амулет и осторожно погладила его поверхность
большим пальцем. Медвин сказал, что медальон принадлежит ей по праву
наследования... Она сжала украшение в ладони и тихо молилась про себя,
чтобы ответ волшебника был другим, не тем, которого она страшилась.
- Мы добрались до Дромунда и расстались, пообещав друг другу
встречаться каждую весну на рынке в Таррагоне. Сэлет забрала ребенка с
собой. Когда мы встретились с ней через год, она рассказала, что поместила
младенца в крестьянскую семью, которая потеряла своего ребенка. Я так и не
узнал тогда, родилась ли у Бреанны дочь, или это был сын, и как было имя
ребенка. Я знал только, что у ребенка, как и у Бреанны, должны быть серые
глаза, прекрасная тонкая кожа и черные как смоль волосы.
Теперь настал черед Нориссы встать и в одиночестве подойти к окну.
Внизу она увидела корабли с высокими мачтами и изогнутыми бортами,
толпящиеся у причалов и заполняющие гавань вплоть до самого рейда, где уже
начиналась зыбь открытого моря, и почувствовала, как противоречивые эмоции
овладевают ею. Она одновременно испытывала гнев, печаль, даже восхищение.
История, рассказанная Медвином, объясняла ежегодные путешествия ее отца в
Таррагон, объясняла она и то, откуда взялось все золото, которое он ей
оставил. Теперь ей стал понятен его интерес к любым новостям из Сайдры,
настойчивое желание, чтобы она выучилась тому, что необязательно знать
дочери охотника. Теперь Норисса смогла бы объяснить причины странных
настроений, которые овладевали отцом в последние годы жизни; иногда мать
посылала ее за ним, и она часто находила отца на склоне горы, сидящим
возле небольшой кучки камней... Ей стал ясен и смысл его слов, когда она
долгими зимними вечерами сидела у отца на коленях, а он гладил ее по
голове и приговаривал:
- У тебя должна была бы быть сестричка, чтобы ты могла играть с ней
этими длинными одинокими вечерами...
Когда же Норисса протестовала и заявляла ему, что вовсе не чувствует
себя одинокой, он только улыбался и качал головой.
Байдевин слез со скамейки и подошел к ней.
- Стало быть, в тебе течет королевская кровь, Норисса. Это - заветная
мечта каждой девчонки, а ты ведешь себя так, как будто в этом есть что-то