"Дмитрий Колосов. Император открывает глаза" - читать интересную книгу автора

свой вопрос. А я запомню твои слова, и если с тобой что-то случится, я
сохраню рассказанную тобой историю.
- Зачем?! - хмыкнул Кеельсее. Казалось, он был слегка смущен и даже
раздосадован собственной откровенностью. - Впрочем, как знаешь. Да, -
вспомнил он, - еще меня интересует кое-какая информация об одном моем друге.
Арий. Тебе известен такой?
- Да, - подтвердил Оракул. - Я знаю существо, именующее себя Арием. Его
настоящее имя Егуа Па. Он появился на свет на планете Зрентша.
- Я это знаю, - сказал Кеельсее. - Меня интересует другое. Почему он
так ненавидит своих собратьев, выходцев с той же планеты? Я говорю о
Командоре и Русии, которых ты тоже знаешь.
- А почему бы тебе не спросить его самому? Вы ведь неплохо знакомы.
Посвященный криво усмехнулся.
- Это не ответ. Ты не хочешь ответить мне.
- Не могу, - поправил блеклый голос. - Чтобы получить такой ответ, ты
должен пожертвовать большим, чем жизнь не познавшего мир юнца. Подобный
ответ может получить лишь тот, Кто пожертвует собой. Он узнает все,
мельчайшую грань бытия.
- Какой смысл знать о бытии, будучи небытием? - хмыкнул Кеельсее.
- Какой смысл выдавать сокровенные тайны, не получая взамен новых? -
вопросом на вопрос ответил Оракул.
- Значит, не договорились?
- Нет, - подтвердил голос.
Кеельсее не выглядел огорченным.
- Ну и черт с тобой!
Посвященный отступил назад, а потом и вовсе сошел с платформы, давая
понять, что разговор закончен. Омту последовал за ним. Кристалл медленно
погас, вобрав в себя свечение.
Тем же путем, что и вошли, путники покинули храм. Когда они оказались
снаружи, в небе готовилась заалеть заря. Кеельсее кивнул Омту, триста
шестьдесят восьмому по счету жрецу Сета.
- До встречи. Живи долго и счастливо.
- Пусть будет равен веку твой день, - ответил Омту.
Гость улыбнулся.
- Оно так и есть!
Потом он повернулся и ушел в темноту - в ночь, напоенную сладкими
запахами пустыни...

1.8

Читальная зала Мусейона устроена таким образом, что солнце проникает в
нее ранним утром и исчезает лишь на закате. Тому способствуют две колоннады,
щедро открывающие доступ свету, одна из которых выходит на северо-восток, а
другая - на юго-запад. Льющиеся между колонн потоки лучей наполняют жизнью
стеллажи с пергаментными свитками, бюсты ученых мужей, коим следовало
подражать, и три ряда роскошных, с поистине царской щедростью отделанных
мрамором столов, доступных как убеленному сединами филологу иль геометру,
так и вчерашнему школяру. Птолемеи, не в пример другим царям, не жалели
денег на науки, будь то весьма нужные государству арифметика иль
фортификация, будь то совершенно бесполезные в представлении земных владык