"Анатолий Ковалев. Гильотина в подарок " - читать интересную книгу автора

Она просыпается днем, когда солнце в зените. Первая мысль - принять
душ, но вовремя спохватывается. В ванной лежит труп, от которого они до сих
пор не избавились. А на кухне жарится яичница. Это ее друг готовит завтрак.
Он приносит ей кофе прямо в постель. "Что будем делать с трупом?" - снова
интересуется она. "Я придумал, пока ты спала. Мы поступим так же, как
поступили когда-то с царской семьей. Обольем его соляной кислотой. То, что
останется, выбросим в реку"...
Потом она просыпается глубокой ночью. Кромешная тьма. Его рядом нет.
Она зовет парня по имени. В тот же миг распахивается дверь в комнату,
и яркая вспышка света ослепляет ее. "Мне же больно!" - вскрикивает она, но
парень наотмашь бьет ее по лицу. Когда она приходит в себя, то не узнает
собственную спальню. Беспорядок и хаос, как после обыска. Своего друга она
тоже не узнает.
Его лицо перекошено от гнева. "Ты меня обманула, гадина! Ты выкрала у
него ту штуковину и положила в сумочку! Нечестная игра. Я подсыпал тебе в
кофе снотворного, чтобы не мешала искать. Какая же ты гадина! Я нашел ее!
Слышишь?
Нашел!" Парень завивается смехом. Она падает перед ним на колени.
Просит прощения. Плачет, умоляет, ведь знает, что он способен на все. "У
меня сегодня день рождения, - вдруг вспоминает она. - Круглая дата,
двадцать пять лет". "Я не забыл, - усмехается он, - и даже заказал для тебя
торт". Он помогает ей подняться. Ей надо срочно умыться, привести себя в
порядок после сна, длившегося сутки.
В гостиной - еще больший хаос. Несмотря на это, стол застелен
белоснежной скатертью, а посередине возвышается торт в виде знаменитой
крепости. А еще стоит удушливый химический запах. "Помой руки, пока я зажгу
свечи. Да не туда иди! На кухню! Пусть он спокойно себе растворяется!" -
командует ее возлюбленный.
Когда она возвращается, только двадцать пять свечей озаряют гостиную.
Они торчат из окон сладкой крепости. Девушка читает надпись на
французском:
"Моя любовь - моя Бастилия!" - и задувает свечи. Парень включает свет,
наливает ей чай и отрезает громадный кусок. "А себе?" - "Успеется".
Она здорово проголодалась, поэтому с жадностью набрасывается на торт.
Он слишком приторный. До горечи. Внутри все обжигает, будто проглотила
горький перец. Голова кружится, как после бокала шампанского. Запах из
ванной все резче бьет в нос. Она откидывается на спинку кресла. Кисти рук
сводит судорогой, и торт валится на пол. В кресле напротив кто-то
улыбается. Ей кажется, что это наполовину изъеденный кислотой труп".


***

На этот раз не было никаких карандашных приписок и текст не показался
писателю галиматьей.
- Что скажешь? - состроил постную мину следователь.
Вместо ответа Антон встал и резко дернул на себя дверцу холодильника,
в который никто из них еще не заглядывал.
На нижней полке он сразу заметил высокую коробку из-под торта.
Поставил ее на стол. Снял крышку.