"Анатолий Ковалев. Удар шаровой молнии ("Визит шаровой молнии" #2)" - читать интересную книгу автора

пять лет, и проживает он вместе с мамой в городе Бабаеве Вологодской
области.
Он и сам не понял, что испытал в эту минуту - радость от неожиданного
сообщения или страх по поводу ее осведомленности? Так вот почему Люда не
стала поступать в университет. Она бросала его будучи беременной. Значит,
поставила на нем крест, раз до сих пор не подала о себе весточки. А он
возьмет да и подарит ее ребенку квартиру в Санкт-Петербурге.
- Мы можем оформить дарственную, а еще лучше завещание - меньше
волокиты - прямо сегодня.
Она угадывает чужие мысли!
- Ну, скажу я ему про дарственную, а что дальше? Он все равно будет
требовать денег.
- Это сколько угодно. Вешайте ему лапшу на уши.
- Да уж было дело...
- Скажите, например, что у вас имеется свидетель, который может
подтвердить, что с Вахом пять лет назад расплатился некто Зуб.
Она знала хозяина Алекса?
- Но у меня нет ни одного свидетеля, и я понятия не имею, о чем Зуб
договаривался с моим кредитором.
- Я тоже понятия не имею, но это не важно. Надо уметь блефовать, а
свидетель всегда найдется, и не один. Зуб вам лично сказал, что
расплатился.
Стойте на этом до конца.
- Уговорили, - выдавил он из себя улыбку, а потом переспросил:
- У меня, действительно, есть сын? Надеюсь, это не блеф? - Мы
обязательно с вами выпьем по этому поводу, - пообещала Инга, - когда
устроим наши дела. Нотариус уже заждался...
Нотариальная контора оказалась совсем рядом. Они подъехали туда на его
машине. Их действительно ждали. Мало того, бумаги уже были оформлены.
- Почему завещание? - поинтересовался Виктор. - Мы же говорили о
дарственной.
- Для дарственной потребуется много бумаг, - вмешался нотариус,
мужчина средних лет, с большой потной лысиной, которую он то и дело обтирал
носовым платком.
- Завещание никогда не поздно переписать, - подмигнула Инга, - а с
дарственной все куда сложнее.
Поставив свою подпись, Виктор подумал о смерти. Странно, что ему,
тридцатидвухлетнему парню, приходится составлять завещание. А может, здесь
какой-то подвох? Но подвоха он не чувствовал. Инга отдала ему копию
свидетельства о рождении Андрея Викторовича Чернобровкина. Людкина фамилия.
Парень родился в октябре девяносто четвертого года. А Людка сбежала в
марте.
Значит, была на втором месяце. Поэтому он ни черта не заметил. Так от
кого же ждать подвоха? Кому теперь выгодна его смерть? Четырехлетнему
Андрейке?
Он на время успокоился, пока не возникло новое подозрение. А вдруг
копия липовая? И нет в помине никакого Андрея Викторовича, а есть только
Инга, которая, по всей видимости, умеет блефовать, да еще ее хозяин,
которого так боится Вах.
- Каким напитком отпразднуем сделку? - прервала его мысли девушка.