"Юрий Коваль. Когда-то я скотину пас..." - читать интересную книгу автора

Юрий Коваль

"КОГДА-ТО Я СКОТИНУ ПАС... "

Завернутая в крафт, натертая крупной желтой солью, в рюкзаке моем
лежала нельма.
Было жарко, и я часто развязывал рюкзак, принюхивался - жива ли?
Кроме нельмы в рюкзак вполне вмещался небольшой корабельный штурвал.
Нельма и штурвал да несколько этюдов - достойные приметы путешественника,
возвращающегося домой из плаванья по северным озерам.
Билет на поезд до дома был куплен заранее, оставалась ночь в чужом
полупортовом городе. Денег не осталось. Я наскреб мелочи, купил полбуханки
хлеба и пошел в инспекцию рыбоохраны. Рабочий день кончился, но в
условленном месте мне припрятали ключ.
В инспекции было пыльно. В углу, как жучок, скрежетал репродуктор.
Пристроившись под графиком отлова судака, я вынул из рюкзака штурвал.
Старой он был работы, шоколадного с зеленцой дуба и в медных заклепках.
Одна рукоятка обломалась, вероятно, от напряга капитана, и штурвал списали
на берег. А я как раз стоял тогда на берегу и обогрел старого морехода.
Я ел хлеб и смотрел на штурвал. Пробовать нельму мне пока не
полагалось. Я хотел привезти ее в Москву и показать друзьям, которые в глаза
не видывали нельм. Я заранее веселился, представляя нельму в кругу друзей, и
сочинял стихи про штурвал.

Когда-то я скотину пас,
Сажал в садах фасоль.
Теперь держу в руках компас,
Держу в руках буссоль...

Пожалуй, с "буссолью" я поторопился. В ней было мало корабельного, да и
желаемый штурвал не попадал в балладу. Сомневаясь, промеряя варианты,
одиноко усмехаясь над своей поэзией, я коротал скучнейший вечер в конторе.

Когда-то я скотину пас,
В лугах ромашку рвал...

Почему-то никак не мог я отделаться от этой "скотины", которую якобы
пас.
Скрипнула дверь, вошла уборщица - белобрысая девка с ведром и тряпкой
в руках. Поставила ведро, бросила тряпку и стала подтягивать и подтыкать
платье, прямо надо сказать, довольно-таки высоко.
Я пока не ввязываться в дело и тихо ел хлеб. Она ворчала и бурчала про
себя, осматривая пол конторы, заляпанный глиной с рыбацких сапог.
- Скотный двор - сказала она и тут заметила меня.
Туповатое напряжение сковало ее лицо. Она, видно, соображала, откуда я
мог взяться. Напряжение не приносило плода, взяться я ниоткуда не мог.
Полноватая светлоглазка, она была, как говорят, немноЮ сырая, что вполне
соответствовало профессии.
Я ел хлеб, не собираясь особо разговаривать. В конторе я ночевал
незаконно, и меня легко было выставить на улицу.