"Юрий Коваль. Красная сосна" - читать интересную книгу автора

какой-то сумасшедший сидит с куклою за спиной. Четко представилась неловкая
композиция, составленная из четырех фигур: красная сосна на холсте - я -
печальный господин - и Генриэтта Павловна. Та сосна, основная - главная,
живая сосна, которую я писал, в этой сцене участия не принимала. Она стояла,
вечная и великая, поодаль и не протягивала к нам ветвей. Я помазал еще
немного и стал складывать этюдник.
Оглянувшись, я не увидел господина с куклой. Закат раскачивался над
морем, два военных корабля таранили закат, выпрыгивая с линии горизонта. На
каменной стеночке, предохраняющей от падения с дороги в обрыв, стояла
бутылка хереса. Нигде - ни по дороге вниз от сосны, ни вверх, к каменным
стенам - не было видно человека с куклой. Я даже, грешник, заглянул со
стеночки вниз - не свалились ли? Некоторое время постоял я, озираясь, и
решил все-таки предохранить херес от падения в обрыв, сунул бутылку в сумку.
На другой день начался шторм, прошел снегопад. Волны хлестали через
набережную, и пена морская подносила к витринам магазинов пробки от
шампанского и водоросли.
Вечером я зашел в "Ореанду". Народу штормового в этот вечер собралось
там немало, мест не было, и все волей-неволей замечали свободный столик,
стоящий в уголке, за который официанты никого не сажали.
- Стол заказан, - поясняли они публике.
В какой-то момент официанты оживились. Через стеклянные двери я заметил
в гардеробе некоторое столпотворение. Мелькнули русые волосы, и я узнал
Генриэтту Павловну. С нее, кажется, снимали пальнто'. Через минутку
печальный господин с куклой вошли в зал и сразу направились к заказанному
столику. Господин усадил куклу в кресло, и два официанта завертелись вокруг
них.
Зал зашушукался, заоглядывался, некоторые тыкали, к сожалению,
пальцами.
Кукла сидела ко мне спиной, но я видел, что она в черном вечернем
платье. Сам же печальный господин - в сером костюме и галстук имел бабочку
в горошек.
Официанты, конечно, его знали, быстро накрыли стол на две персоны,
расставили приборы.
Зал совершенно разволновался, какой-то малопомятый даже подскочил к
столу с куклой, замахал рукавом, но официанты быстро вывели его из зала. Как
видно, дело у господина с куклой было поставлено в "Ореанде" надежно. На
волнения в зале он внимания не обращал, общался только с куклой, подливая ей
понемногу в фужер минеральной воды.
Загремел оркестр, столики ринулись танцевать, табачный дым, как остатки
фейерверка, стелился над графинами. Гром оркестра и дым табаку приглушили
свет люстр. Человек с куклой сидели тихо-тихо, лица их и силуэты размылись в
дыму, и мне даже казалось, что они оба детские куклы, и хозяин их спит
где-то в дальней комнатке, а их позабыл за игрушечным столиком на взрослом
разнузданном пиру. Я долго наблюдал за ними и вдруг случайно встретился
глазами с печальным господином. Как-то получилось через дым и гром. Щель что
ли в дыму образовалась? Я кивнул в эту щель, и мне кивнули в ответ.
- Сильно чокнутый, - шепнул бармен. - Приехал откудато с Севера.
Только с куклой и ходит. Денег - тьма!
Расплатившись, я встал и, направляясь к выходу, слегка поклонился
маленькому господину: