"Дидье Ковелер. Путь в один конец (Роман)" - читать интересную книгу автораменя понимали. Все слушали, когда я отвечал у доски о какой-нибудь битве
или реке, как будто рассказывал о самом себе. Миллионы погибших: жертвы войн, наводнений, заговоров - приносили мне хорошие отметки. Но лучшей наградой была сама возможность изучать рельеф и климат любой страны, не потому что ты оттуда родом, а потому что она есть на свете. И ведь это было только начало, предстояло узнать еще столько нового - на всю жизнь хватит! Но в шестом классе школу пришлось бросить - в Валлон-Флери не любят дармоедов. В пять лет малец уже работает "кукушкой" - стоит на стреме; в семь "стрижом" - стрижет первые кошельки; а в одиннадцать дорастает до "голубка", разведчика на мопеде, и уходит из школы. Так заведено. Господин Жироди, наш учитель географии, очень жалел, что я ухожу, хо- тя мы с ним не так уж много беседовали помимо уроков: я не мастер вести разговоры, так трудно ухватить нужное слово, они все ускользают и отби- ваются, как рыбы, когда пытаешься их вытащить из воды, куда приятнее стоять и смотреть, как они плавают. Господин Жироди сказал, что в жизни все устроено несправедливо; ему виднее: он прожил на свете уже полвека. В Марселе, сказал он, в других кварталах, есть нормальные школы, где ни- каких тебе каракулей на стенках, никаких наркотиков, драк и краж, и я заслуживаю лучшего, потому что хочу учиться. Он был такой печальный, когда говорил все это, я никогда не видел, чтобы человек так расстраи- вался, и подумал: может, оно и неплохо, что я бросаю школу, раз школа - это так печально. Господин Жироди пожелал мне счастья и подарил потрясную книгу, трех- килограммовый атлас "Легенды народов мира". Я ничего не сказал - боялся но подумал про себя: "Да хранит тебя Пророк на всех путях твоих". Просто повторил, что слышал от других, без особой веры, но с чувством. Когда я украл свою первую автомагнитолу, "Грюндиг", то отослал ему по почте в подарок и приложил записку: "От Азиза из 6 "Б", с благодарностью за вашу доброту". И решил про себя, что, когда вырасту, украду для гос- подина Жироди машину, чтобы он на ней ездил, а то ему все приходится в автобусе. А потом как-то забыл и не успел из-за приключений, которые по- сыпались мне на голову. Так вот, пока все сидели у костра и рассказывали друг другу про Румы- нию, Турцию, северную Индию и разные другие страны, откуда их выгнали, я учил наизусть легенды народов мира, особенно арабские, раз я сам араб. А поскольку неизвестно, из какой именно я страны, то было вернее изучать сказки, чем повседневную реальность, ее было сколько угодно в газетах, которыми я пользовался для упаковки моих магнитол на продажу. Краем глаза я посматривал сквозь языки пламени на Лилу; она сидела рядом с Ражко, своим суженым, специалистом по "мерседесам", а он подыг- рывал на гитаре рассказам о гонениях. Я же подыгрывал своей тоске, расс- казывая сам себе историю о любовниках из Имильшиль: как юноша из племени аит Брагим влюбился в девушку из враждебного племени, как из их слез по- явилось два озера: Исли, озеро Жениха, и Тислит, озеро Невесты (см. стр. 143 моего атласа), в которых сродники утопили их обоих, порознь, чтобы не допустить нежелательного брака. Как-то жарким июльским днем в нашей бухте, когда мы с Лилой были вместе, а потом сидели на камнях, я тихонько нашептал ей на ухо историю |
|
|