"Дидье ван Ковеларт. Вне себя" - читать интересную книгу автора

будет по возрасту выпроводить его на пенсию, а пока загнали в самый скверный
корпус, за мусорные баки.
Она не сводит с меня глаз, когда я прохожу через калитку, автоматически
закрывшуюся за нами, и, ускоряя шаг, пересекаю автостоянку. Облегченно
перевожу дух, обнаруживая знакомые ориентиры. Хоть я попал сюда впервые, но
чувствую себя как дома. Я узнаю все, что описывал Кермер в своих мейлах. Вот
в этом сооружении, похожем на строительную бытовку, он упорно ищет
доказательства того, что ДНК растений связана с "золотым числом" и что
введение нового гена чревато катастрофическими последствиями. У дверей
лаборатории Мюриэль удерживает меня за руку.
- Вы с ним поаккуратней, не спешите. Он ведь уже работает с тем,
другим, вы слышали. Не набрасывайтесь на него с порога: мол, здрасьте, я
настоящий Мартин. Тут надо потоньше, подготовьте его, чтобы не принял вас в
штыки.
Я улыбаюсь ей. Мы стоим под дождем. Чем-то она волнует меня... Эти ее
кое-как подстриженные волосы, прилипшие к впалым щекам, и взгляд человека,
привыкшего к проблемам, опасностям, подвохам. Тут тебе и пробки, и брань, и
пассажиры, распускающие руки, и ночные грабители, и брошенные без присмотра
дети... Она, конечно, справляется, и со стороны может показаться, что ей все
нипочем. То, как быстро ее вполне обоснованная подозрительность сменяется
неоправданным доверием, а вспышки гнева - проявлениями чуткости, трогает
меня глубже, чем можно было ожидать в подобных обстоятельствах. Она, как и
я, одинокий ребенок и росла, наверно, с мечтой, которую сохранила, хотя так
и не смогла осуществить, и поэтому жизнь не сломала ее. Я-то пошел по пути,
который выбрал еще мальчишкой, и ни разу с него не свернул, я добился всего,
о чем мечталось, но совершенно теряюсь перед изменой, разрывом, ложью. Лиз -
та всегда лгала, как дышала. До нашей встречи она была адвокатом, но от ее
красоты я легко забывал обо всем остальном. Я просто не хотел замечать
надлома за внешним лоском, неуравновешенности за сильным характером,
разлада, замаскированного молчанием, слабости, спрятанной под непрошибаемым
спокойствием. Как же она должна меня ненавидеть, если дошла до такого...
Неужели я настолько зациклился на своих растениях? Выходит, у нее не было
другого способа дать мне понять, что она есть, что она живой человек,
самостоятельный и свободный, что она еще молода и на мне свет клином не
сошелся.
- Подождем, пока промокнем окончательно, или все-таки войдем?
Извинившись перед Мюриэль, я нажимаю кнопку над табличкой "Сектор 42".
Что-то звякает, дверь открывается.
- Входите, - бросает Поль де Кермер, не поднимая головы от
микроскопа. - Я сейчас закончу, минутку.
Он мало похож на тот образ, что сложился у меня на основании его
научного пути и суховатого стиля писем. Я представлял себе этакого
интеллектуала, озлобленного гонениями: стриженые волосы, упрямый нрав,
квадратные очечки. А передо мной маленький суетливый человечек со стянутыми
в хвост серыми волосами, в темно-синем свитере и хипповских штанах.
- Почему же Харрис толковал мне о горите, если это тиннидея?
Я удерживаюсь от ответа, который вертится на языке. Мюриэль права, надо
его подготовить.
- Я выписал их аж из Австралии! - добавляет он раздраженно.
Я подтверждаю: да, именно тиннидея опыляет дракею. Он отрывает от