"Вера Ковальчук. Младший конунг " - читать интересную книгу автора

старшим... - она помолчала. - Эйрик - не старший. Он любимый.
Видимо, Адальстейн принял услышанное к сведению. И теперь ему в голову
пришла замечательная - так ему показалось - мысль. Главным врагом Британии в
течение многих десятилетий оставались викинги. Бедная земля, скудные урожаи,
да и юношеская удаль, желание накопить золота и завести собственное
хозяйство, встать на ноги, жениться, наконец (для этого требовалось много
ценностей, один выкуп чего стоил), толкали молодых скандинавов в походы.
Корабли под полосатыми парусами означали для прибрежных жителей ужас и
необходимость срочно прятаться.
Но грабежи - это не главное. Многие семьи с севера оседали на юге, в
том числе и в Британии, занимали лучшие земли и становились головной болью
местных правителей. Адальстейн не думал о том, что возможность посадить на
трон Нордвегр своего воспитанника - отличный политический ход. Ему просто
представлялось, что неплохо будет, если там, в Скандинавии, конунгом будет
его приемыш. Глядишь, с этого выйдет толк и для Южной Британии.
А, кроме того, какая будет месть! Лицо Адальстейна сияло. Пусть Харальд
уже мертв, соперничество осталось.
Хильдрид поняла замысел, едва заглянув королю в глаза. Она развела
руками и сказала, что непременно будет сопровождать Хакона. Прекрасно, что
будет война с конунгом. Если Эйрик Кровавая Секира погибнет, Хильдрид только
обрадуется.
Ей неприятно было вспоминать сына и наследника Харальда
Прекрасноволосого. Это был рослый, очень кряжистый мужчина с грубым лицом,
широкой рыжей бородой и густой шевелюрой, на которую подшлемник натягивался
с некоторым трудом. Пронзительный и оценивающий взгляд его бледно-серых глаз
таил в себе угрозу. Почему-то, когда Хильдрид случалось заглянуть в его
глаза, ей казалось, что на нее смотрит холодная звенящая пустота,
расстилающаяся заснеженным полем. Во взгляде Эйрика ей никогда и ни за что
не удавалось зацепиться. Это всегда пугает. Дочь Гуннара, правда, избегала
Эйрика не потому лишь, что ей неприятно было общаться с ним или смотреть на
него. Имелись и другие причины.
Что касается Эйрика, то наследник конунга презирал женщину-кормчего.
При случае и без всякого случая он твердил, что женщина в мужском деле
лишняя, что ей не место на корабле, тем более на кормовой скамье, что она
позорит его отца самим своим существованием. Харальд не обращал внимания на
недовольство Кровавой Секиры, что вызывало у того еще большее раздражение.
Тогда Эйрик нередко обращал свой злой взгляд на Гуннарсдоттер и срывался на
ней - так или иначе. Самое главное, что он при случае норовил оскорбить ее,
причем публично.
Его оскорбления и пренебрежительные уколы достигали ее ушей считанное
количество раз лишь потому, что наследник конунга крайне редко снисходил до
нее. Будь он обычным хирдманном[12], Хильдрид просто не стала бы обращать на
него внимания. Но Эйрик собирался стать конунгом всего Нордвегр, и еще до
того, как отец передал ему власть, взялся за дело. По крайней мере, так, как
сам это понимал. Сперва он истреблял своих возможных соперников исподволь,
осторожно, с отцовского согласия, выискивая повод. Братья сами помогали ему,
за милую душу убивая друг друга.
Еще до того, как Харальд объявил, что уходит на покой, стало ясно, что
его наследник собой представляет. Весть о передаче власти не одна Хильдрид
восприняла без радости. Дочь Гуннара постаралась выслушать Прекрасноволосого