"Вера Ковальчук. Эльфред: Юность короля " - читать интересную книгу автора

Эльсвисы позволяло ему жить так, как он хотел, а положение брата короля
обеспечивало почести, которых могло жаждать сердце юноши. Ведь, по сути,
несмотря на свой возраст (в те годы, когда большинство умирало в возрасте
между тридцатью и сорока годами, а порой и раньше, и мало кто доживал до
пятидесяти, двадцать лет знаменовали шаг за грань середины жизни), он все
еще оставался юношей. Хотя бы в душе.
Охота радовала его, как ребенка. Не обращая внимания ни на кого, он
горячил своего коня и ждал, когда придет время показать свою ловкость и
силу.
Собаки очень скоро загнали оленя. По традиции, право первого удара
предоставлялось королю, но и спутникам его было чего ждать. Егеря старались
изо всех сил, они подняли целое семейство кабанов - матерого секача и свинью
с тремя поросятами. Справиться с последними загонщикам было проще всего, они
с визгом понеслись туда, куда их направляли, навстречу собственной смерти на
острых копьях. Свинья понеслась за своим выводком, она была готова защищать
его всеми силами, и опасна была именно своей яростью и чудовищной силой,
удесятеренной материнским инстинктом. А вот с кабаном было сложнее.
Он оказался весьма опытным, должно быть, пережил на своем веку не одну
охоту. Почти сразу он потерял из вида свою семью и теперь, донимаемый
собаками, под прицелом десятка копий, собирался всерьез биться за свою
жизнь. Он кидался то в одну, то в другую сторону, ища прорехи в той цепи,
которой загонщики почти опоясали изрядный кусок королевского охотничьего
леса. Опытный в драке, он упорно не подпускал к себе собак, а те старались
держаться подальше от его клыков и копыт. Кабан двигался медленно и
величаво, собаки - быстро, но, даже окруженный целой сворой, кабан умудрялся
оставаться опасным и для псов, и для людей.
Слугам короля было настрого запрещено даже замахиваться на королевскую
добычу - только кричать и пугать взмахами красных лоскутов или палок. Но не
на того напали. Кабан быстро сообразил, в чем дело, и кинулся на одного из
загонщиков.
Тот не ожидал ничего подобного. У него и рогатины-то не было, только
нож и длинная, обструганная на конце палка. Такой без толку замахиваться ни
зверя. Он попытался ударить кабана по пятачку, не попал и врезал промеж
глаз. Но череп у секачей таков, что туда даже копьем не целят, что уж
говорить о ноже или палке. Загонщик был немедленно наказан за
самонадеянность. Кабан отмахнулся клыками, сбил человека с ног и пробежался
по нему, кромсая тело острыми копытами. Дикий крик обреченного сотряс кроны
деревьев, и по всей цепи пронеслась весть: кабан вырвался из круга.
- Кабан вырвался из круга, брат! - крикнул Эльфред, перехватил копье и
поскакал в сторону, откуда доносились звуки переполоха. За ним направились
было и придворные, но, покосившись на короля, придержали лошадей.
- Твой брат ведет себя, как деревенщина, - фыркнула Вульфтрит, подъехав
поближе к супругу.
- Помолчи, - грубо ответил Этельред и направил коня вслед за Эльфредом,
растворившимся в листве, уже довольно густой, хотя лето еще не наступило.
Принц вырвался далеко вперед. Его жеребец несся, запрокинув голову, а в
лицо летели ветви, густо оперенные листвой. Эльфред нырял под них лицом
вперед и чувствовал, как ноздри наполняет сладостный запах погони - ветер,
становящийся все плотнее, аромат зелени, запах земли и мокрого мха. Густые
папоротники ложились под копыта коня. Кабана молодой воин почувствовал