"Владимир Коваленко. Крылья империи " - читать интересную книгу автора

это было игрой: повязка на крыле очень мешала, а подживающая рана постоянно
зудела. Баглир рассматривал примитивную жизнь поселка сквозь дырки в заборе.
Людей он скоро начал различать - мужчин от женщин, тут было просто, как с
большинством млекопитающих, молодых от старых, тут помогали непривычные
босые лица и утрата цвета волосяным покровом.
Хозяин дома был уже немолод - но крепок, круглолиц, здорово румян.
Голова была совсем седой - но без намеков на залысины. Зубы - желтые, но
крепкие и все на месте. Большинство аборигенов этим похвастаться не могло.
Наконец, он решил установить контакт со своим пленителем. Дождавшись,
пока старик выйдет во двор, Баглир принялся ходить за ним по пятам, ожидая,
пока тот заговорит. И повторил первую же произнесенную им фразу. Конечно,
коряво, но тот удивился, и сказал еще что-то. Баглир повторил. Старик
хмыкнул, довольно потрепал его по голове и пошел за ворота. Баглир понял,
что его принимают за попугая или пересмешника.
Этот статус его не устраивал, поэтому он вошел в дом. К Баглиру
привыкли, и внимания обратили не больше, чем обратили бы на любимую борзую
старика. Тогда Баглир тихо прокрался в его кабинет, и занялся
приготовлениями.
Когда старик вернулся, то застал следующую картину: Баглир в его старом
мундире без знаков различия, небрежно наброшенном на плечи, сидит за столом
и заряжает пистолет. Как только отворилась дверь, он встал из-за стола,
отложив оружие, на двух ногах подошел к оторопевшему фельдмаршалу,
неуклюже - лапки коротки - отдал честь, копируя жесты бывавших в доме
офицеров, и отрекомендовался:
- Дор-Баглир ап Аменго.
Старик молчал.
Баглир ткнул себя в грудь пальцем и повторил:
- Дор-Баглир ап Аменго.
Старик ткнул пальцем в грудь себя:
- Граф Бурхард фон Миних.
Через месяц Баглир уже сносно говорил по-русски и уговаривал
фельдмаршала выучить его и немецкой речи. И начал было получать первые
уроки, как ссылка графа Миниха завершилась, и начались события, в которых и
старый полководец, и изгнанник из другого мира приняли наидеятельнейшее
участие.
Баглир для чужих по-прежнему оставался зверем. Просто было объявлено,
что он нечто навроде попугая - слова лопочет, временами даже и к месту.
Подобное было хотя и в диковину, но видано и слышано. И то, что, раздарив
небогатый свой скарб беднейшим пелымским жителям, граф оставил необычную
животину себе, никого не удивило. Миних очень любил рыбалку, но удачлив был
не слишком. Последнее время он повадился ходить на берег Тавды не только с
удочкой, а и с Баглиром, и выбирал места не столько рыбные, сколь безлюдные.
Возвращался же с таким уловом, как будто на него несколько артелей с сетями
работало. У иных рыбин были разорваны челюсти - при вынимании крючка, но
большинство несли на себе отметины острых, загнутых внутрь зубов.
А по ночам Баглир летал на охоту. Локационно-пугательный крик дичь и
выявлял, и поднимал. Охотился он на хищников - ради меха. Белок, хорьков,
соболей и куниц душил вручную, рысей и волков бил из подаренной Минихом
фузеи. Разорял бобровые зимовья, подныривая прямо в хатки. Шкуры снимал на
месте, охотничьим ножом, по остроте ничуть не уступающим его когтям. Не