"Сергей Ковалев. Свидетель" - читать интересную книгу автора

выдержала стиль - это должны быть какие-то светлые яркие пейзажи и
натюрморты, вроде тех, что рисовали наши художники в пятидесятые -
шестидесятые. Почему "она"? Нет, я не вычислил хозяйку квартиры на третьем
этаже... Даже не так... я не стал вычислять кто хозяин этой квартиры. Вполне
возможно, что ею владеет пожилая интеллигентная семья "шестидесятников",
пожелавшая хотя бы в своей квартире заморозить время на годах их молодости.
Или там может проживать бизнесмен, достаточно "продвинутый", что бы не
уродовать стены итальянскими шелковыми обоями и "настоящими персидскими"
коврами. Скорее всего - второе, это ближе к реальности. Но не к моей
реальности. В моей реальности я желаю, что бы в этой квартире жила Женщина.
Ей где-то чуть-чуть около тридцати - плюс-минус два три года. Тициановское
золото ее волос уже пронизано сединой, но она пренебрегает изысками химиков
и не закрашивает серебро времени - ей все равно, она достаточно независима,
что бы не стараться выглядеть моложе своих лет. Она - художник... или, может
быть - писатель. Или фотограф. Или - дизайнер интерьеров. Я хочу, что бы в
моей реальности эта женщина была Творцом.
А еще у нее должны быть собаки. Не комнатные болонки или отвратительные
крысоподобные недоразумения, которые лишь по непостижимой воле Создателя
носят название "собаки", а важные и суровые мастиффы или преисполненные
графского достоинства доги. Два или три... хотя... я ни разу не видел, что
бы во дворе выгуливали собак. Впрочем, я ведь наблюдаю за домом не в те
часы, когда обычно их выгуливают.
Просто... когда я смотрю на окна третьего этажа, мне отчетливо видится,
как Женщина расположилась в кресле с книгой (обязательно - чем-нибудь
странным, может быть - Мисимой. Но ни в коем случае - не с Мураками. Нет,
нет!!!), бокалом красного плотного вина, и у ног ее дремлют большие умные
псы.
Я хочу войти в подъезд, подняться на третий этаж и постучать в ее
дверь. Но я не могу. Это бесполезно.
Распахивается окно второго этажа и на весь двор разносится вечное
"Сааааааша! А ну домой, кому сказали!!!" и не менее вечный ответ откуда-то
из глубины двора: "Ну мааам, ну еще немножечко!!!" Я складываю пальцы
крестиком - пусть сегодня в этой семье будет праздник непослушания. Пусть
незнакомый (незнакомая) мне Саша погуляет "еще немножечко". Но я знаю, что
это тоже бесполезно.
Так же бесполезно вбегать в подъезд и звонить в разноголосые звонки.
Колотить кулаками и ногами в двери. Кричать. Плакать. Проклинать.
Бесполезно взывать к Богу или к Сатане. Это - особенно бесполезно. Это
я понял еще тогда... когда вспоминал московский снег каждую ночь...
Кто-то сказал, что не бывает атеистов в окопах под огнем. Не помню кто,
да и не важно - потому что не так это. В окопах можно оставаться атеистом,
пусть даже и под огнем. Страшно только первое время, страшно - до потери
разумения. И тут не до веры, тут просто писк загнанного животного и безумное
желание жить. А потом - привыкаешь. Подумаешь - пули над головой. Вот к жаре
трудно привыкнуть, почти невозможно. Или к песку вездесущему, который
забивается везде, в любые складки одежды, натирает, особенно - ноги, словно
наждаком стачивает до кости. Становишься совсем дурным от этой жары и
песка - на второй неделе начинаешь понимать, почему они здесь все такие
бешеные. И сам становишься таким же. Потому что - все равно, потому что - в
аду все грешники. Потому, что не веришь уже ни в Ад, ни в Страшный суд,