"Андрей Ковтун. Баранова балка (Повесть)" - читать интересную книгу автора

неуважение к этому типу.
Галина Степановна, увидев это, сокрушенно покачала головой:
- Значит, еще и фыркаешь? Нанес человеку материальный ущерб и еще
фыркаешь?
Вовка по-прежнему продолжал смотреть в окно, но лицо его уже
начало медленно покрываться белыми пятнами, будто лишаями.
"Кого она защищает? Ведь это же самый настоящий куркуль", - думал
Вовка, и от этой очевидной несправедливости в нем поднималось желание
и говорить, и делать все наоборот.
- Нет, вы только посмотрите на его вид, - обратилась к
присутствующим Галина Степановна. - Он ведь совсем не чувствует своей
вины.
- Не чувствую! - с вызовом ответил Вовка.
- То есть, ты хочешь сказать, что завтра или послезавтра ты можешь
совершить то же самое? Я правильно тебя поняла?
Вовка молчал.
- Ну что ж, - внятно, будто диктуя, произнесла Галина Степановна.
- Тогда мы серьезно подумаем о направлении тебя в спецшколу. Очень
серьезно подумаем.
- Ты вот что, Владимир, - вмешался Степан Петрович. - Ты расскажи
все-таки, за что побил окна товарищу Половкину.
- Да. За что? - повторил Половкин. Он сидел весь красный от
напряжения, и усы его время от времени дергались.
На Половкина Вовка даже не взглянул, а директору ответил:
- Он сам знает.
- Не знаю! - Половкин поворачивался то к директору, то к Галине
Степановне. - Не знаю! А если он имеет в виду, что я свою собаку в
луже искупал...
- В луже? - вскричал Вовка. - И он это называет лужей? Да я ему и
остальные окна побью!
Половкин вскочил со стула:
- Вот! Теперь вы сами слышали. Будете свидетелями, если что
случится.
- А ничего не случится, - торжественно, как приговор, объявила
Галина Степановна. - Ничего не случится, потому что завтра же он будет
отправлен в спецшколу. Мы и так долго терпели, учитывая его семейное
положение.
Нет, лучше бы она не говорила о его семейном положении. Не любил
Вовка никаких напоминаний о том, что он сирота и живет только с дедом.
Мать его умерла пять лет назад, а отец куда-то исчез еще до Вовкиного
рождения. Поэтому всякие разговоры о родителях причиняли ему боль и
вызывали в душе ожесточение. Та злость, которую он только что
испытывал к Половкину, перенеслась вдруг на Галину Степановну, и уже
ей он крикнул дерзко и с вызовом:
- Ну и ладно! Ну и отправляйте! Там тоже люди живут!
Степан Петрович нервно заходил по кабинету. Он почувствовал
бестактность Галины Степановны, но не знал, как ее исправить. В конце
концов он подошел к Вовке и спросил:
- Так что там за лужа такая, из-за которой весь сыр-бор загорелся?
Вовка стоял сейчас в каком-то оцепенении, внезапно почувствовав