"Виталий Ковалев(art333). Любовь, любовь, любовь..." - читать интересную книгу автора

страсти! Я знаю, никто и никогда не будет меня так любить... Но наша картина
закончена, и теперь... беги от меня! Беги, как арестант, перед которым
распахнули дверь... И будь счастлив! И... поцелуй меня ещё раз, нет... не
так...поцелуй меня по-настоящему!..


Уединения

Два часа ночи. Под окнами ремонтируют дорогу, вспыхивает мигалка на
машине и её свет ритмично вздрагивает на оконном стекле. Мне нравится, что
там есть люди, нравится, что они тоже не спят.
Глядя в тёмное окно, я вдруг вспомнил Наташу и подумал, какая она
теперь? Ведь мы не виделись больше двадцати лет и все эти годы мы ничего не
слышали друг о друге, но я уверен - она вспоминает обо мне.


До встречи с Наташей я не бывал на кладбищах, они мне были неприятны,
напоминали о смерти, но на первом же нашем свидании, после моих занятий в
Академии и её уроков в школе, она повела меня на кладбище, и я открыл
неведомый для меня прежде мир. Заросшая кустарником, лесистая зона в черте
города оказалась идеальным местом, где можно было укрыться от людей. Для нас
это был оазис уединения. Ночью здесь было так хорошо! Наташа стояла
прислонившись к дереву, а я обнимал и её, и дерево, и весь мир, а вокруг
нас, словно тушь, был разлит мрак, только за далёкими чёрными стволами
мелькали огоньки машин. Зимой здесь было светлее и тоже, очень красиво.
Падал медленно снег, Наташа была вся запорошена снегом, и даже на её губах я
своими губами чувствовал холодные снежинки. Я расстёгивал пуговку на её
куртке, просовывал под куртку руку, и некоторое время её грел, а потом
пробирался рукой дальше, под свитер, под которым на ней, предусмотрительно,
ничего не было надето... Рядом с нами призрачно светлели мраморные ангелы,
ледяные и грустные. Наташа любила, собирая снег, провести рукой по белому
крылу и охладить мой лоб и щёки.
Но днём здесь всё же встречались люди, а нам так хотелось уединения. Мы
шли к её дому, поднимались на самый верхний этаж, а потом по вертикально
стоящей железной лестнице, через люк, забирались на крышу дома. Летом мы
любили лежать на тёплой, нагретой солнцем крыше. Звуки города не проникали
сюда. На крыше было много гнёзд чаек, они летали над нами, когда мы
появлялись, но потом успокаивались, и наступала тишина. Отсюда город казался
игрушечным с маленькими игрушечными машинками, а люди... о людях мы
забывали, для нас существовал лишь наш раскалённый на солнце железный
остров, летящий в голубом небе под белыми облаками.
Но только в лесу за городом мы чувствовали себя по-настоящему свободно.
Наташа падала на мягкий мох и с улыбкой протягивала ко мне руки... Но
почему-то сосны шумели над нами очень тревожно, сердце сжималось, и я не мог
понять почему... почему в эти мгновения в душе так беспокойно.
- Я видела странный сон, - сказала она однажды, лёжа на спине, и глядя
на сосновые стволы, уходящие ввысь. - Я видела двух собак, привязанных друг
к другу хвостами, они громко лаяли, рычали, скулили и рвались в разные
стороны. Они так страдали!...
А мне несколько раз снился другой сон. В этом сне я видел себя на