"Азамат Козаев. Ничей (главы из романа)" - читать интересную книгу автора

- Эк шустер, что меч остер! - Здрав, не
останавливаясь, покачал головой. -Быть тому!
- Откуда же вы такие беретесь? - прошипел
Комель прямо в лицо седому, глыбой нависнув над стариком. -И все как
сокол хищный с небес да на голову честным людям! Как придет напасть,
так хоть вовсе пропасть!
А он не старик. Уж как Иська ни стращал,
бодался едва не лоб в лоб, пугал, из глаз молнии пускал, криком
давил, словом бранил, худосочный да седой с места не отшагнул. И
морщины у него не морщины, четкие, ровно ножом резаные, от глаз к
вискам разбегаются гусиные лапки, по три с каждой стороны, хоть
морщится, хоть нет, от носа к губам - две, три на лбу. Кто ж сказал,
что только боги власть имеют над человеком? Старят, молодят, кого
годами к земле гнут, а кому и скинут лет десяток, да так, что спина
распрямится. Этого так ножичком состарили, что издалека - и вовсе
дряхлец, что уже на прямой дорожке да на дровяное ложе, и только
вблизи, вот так, нос к носу видать, что к чему, кто богам годами
обязан, а кто - людям.
- Не блажи. - а голос седого не слабее
Комелева станет, да только не грохочет как гром, а свистящей змейкой
в ухо ползет. -Сдуйся.
Иська еще мгновение колебался и отошел.
- Ах ты рвань беспортошная, - под нос
пробухтел корчмарь, оглянулся да и рявкнул в голос. -Почестей княжьих
ждешь?
Безрод двинулся следом. Иська провел
горе-постояльца на самый верх, под крышу, в каморку, где только метлы
и ночевали. Но тепло, сухо.
- Вот и спи в тосках да на голых-то
досках. - Комель показал пальцем на свободный от утвари угол. -Стол
положу раненько утром, да поздно вечером, как корчму закрою. Отдыхай,
светлый княжь!
Иська ушел, сотрясая корчму смехом.
Ничей положил на пустую бочку меч, плащ, калитку и веником прошелся
по своему углу. Плошку с жиром, что принес Иська, определил рядом с
калитой, бросил скатку в изголовье, меч уложил рядом с собой и лег.
Вот и дом. Смех один. Безрод да бездом
всюду проездом. Все по чужим углам скитаюсь, то чащоба лесная, то
корчемные палаты, то избушка охотничья, то поле сырое. А ведь тоже
дом, уж сколько навалялся по полям бранным, уж и памятью не силен, а
живу все, живу. Хоронит меня поле-полюшко, помереть не дает. А для
чего?
Скрипнула дверь в каморку, в кромешную
темноту кто-то, пыхтя и отдуваясь, принес свет лучины в одной руке и
блюдце с кашей в другой. Мужичонка - лопоток. Еда по договору да
Тычок без уговору.
Справил дом и первый гость в нем. Безрод
отложил меч и встал.
- Доброго здоровьичка хозяевам! -
любопытные Тычковы глазки обежали всю каморку.