"Вадим Валерьянович Кожинов. 1939-1964 ("Россия век XX-й" #2) " - читать интересную книгу автора

на столь очевидный риск, внедряя в войска огромное количество (полмиллиона -
это ведь только попавшие в плен!) заведомо враждебно настроенных
военнослужащих. И пока эта многонациональная армия одерживала победы на
русском фронте, Европа была, в общем и целом, на ее стороне...
Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер
записал сказанные 30 июня 1941 года слова Гитлера, констатирующие положение
вещей: "Европейское единство в результате совместной войны против России"
(выделено мною. - В.К. ). И это была вполне верная оценка положения.
Геополитические цели войны 1941-1945 годов фактически осуществляли не 70
млн. немцев, а более 300 млн. европейцев, объединенных на различных
основаниях - от вынужденного подчинения до желанного содружества, - но так
или иначе действовавших в одном направлении.
Разумеется, основу армии, вторгшейся 22 июня 1941 года в СССР-Россию,
составляли германские солдаты, которые с собственно профессиональной точки
зрения являлись "лучшими" в мире. Но никак нельзя не учитывать, что только
благодаря опоре на всю континентальную Европу стала возможной мобилизация
почти четверти всех немцев. У нас было призвано за время войны 17 процентов
населения (к тому же далеко не все из них побывали на фронте) - то есть один
из шести человек, ибо иначе в тылу не осталось бы необходимых для работы
военной промышленности квалифицированных мужчин (мужчины в возрасте от 18 до
50 лет - это примерно четверть всего населения)10.
Словом, силу - и с "количественной" и с "качественной" точек зрения -
армии, вторгшейся в 1941-м в СССР-Россию, обеспечивали десятки миллионов
высоко квалифицированных работников всей Европы. И, не учитывая и не
осмысляя эту сторону дела, нельзя понять истинную суть войны 1941-1945
годов. В частности, на территории самой Германии потрудились в общей
сложности более 10 миллионов (!) квалифицированных рабочих из различных
европейских стран"11. И без этого нельзя понять ни мощь германского
нападения, ни глубокий объективно-исторический смысл этого нападения (пусть
большинство людей находившейся под главенством Германии Европы о нем и не
задумывались).
После журнальной публикации первоначального варианта этой части моей
книги я получил весьма интересное письмо от проживающего ныне в городке
Аксай Ростовской области Бориса Михайловича Лукашева, который так объяснил
неизбежность первоначальных поражений наших войск:
"Немецкий солдат - это, в основном, промышленный рабочий одной из самых
образованных наций мира. Технарь. Наш красноармеец - колхозник, хорошо
владеющий косой, вилами и т. д. Война же была "войной моторов"... Я не видел
ни одного подразделения у немцев (они заняли деревню, где я жил, 13 октября
1941 года) идущего пешком; мотоциклы, грузовики, гусеничные вездеходы...
Кстати, на грузовиках всей Европы - французских, чешских и т. д. То есть
армия немцев была более маневренной, а это давало огромные преимущества:
можно выбирать место и время очередного удара без риска, что противник, - то
есть мы - успеет все сделать для отражения удара. В ходе войны эти
преимущества начали постепенно сходить на нет". Но "при любом "раскладе" мы
были обречены на первоначальные неудачи: против всей Европы трудновато
устоять...".
Б. М. Лукашев в своем письме не раз скромно говорит о себе как "простом
человеке", но, право же, его понимание существа дела посрамляет тех
многочисленных публицистов и даже вроде бы профессиональных историков,