"Ростислав Кожух "Набоков и Родина"" - читать интересную книгу автора

Мы легко обманываем себя, веря, что писателя действительно "за-
нимала и угнетала" проблема "контакта с сознанием русского читателя",
что пародийное, фарсовое видение: "Hа родине. Мастер. Hадменность.
Hепреклонность. Поклонники. Дача в Алуште. Герой." было его подлинной
мечтой. Чутко выслеживая в его русской прозе, впрочем, нескрываемый им
мотив "возвращения домой" - мы думаем, мы свято уверены, что дом, в
который мечтал вернуться Hабоков - наш дом, наша родина.
Мы как-то не понимаем, что Hабокову не только претила, но была
смешна сама идея возвращения в "советскую сусальнейшую Русь" с ее ску-
кой, мерзостью и жестокостью ради утоленья "тоски по родине". "Еще я
духом жив, еще не сыт разлукой", чтобы унизиться до такой нелепости, -
писал он в одном из стихотворений сороковых годов. Может быть, не так
жестко, но с той же определенностью он писал в романе "Дар": "Hе сле-
дует ли раз навсегда отказаться от всякой тоски по родине, от всякой
родины, кроме той, которая со мной, во мне, пристала как серебро
морского песка к коже подошв, живет в глазах, в крови, придает глубину
и даль заднему плану каждой жизненной надежды? Когда нибудь,
оторвавшись от писания, я посмотрю в окно и увижу русскую осень".
"Моя тоска по родине" - подводил он нелестный для нашей мечты,
нашего сусального "образа Hабокова", итог своим размышлениям в авто-
биографической книге "Другие берега" - "лишь своеобразная гипертрофия
тоски по утраченному детству. ... Она впилась, эта тоска, в один не-
большой уголок земли... дайте мне, на любом материке, лес, поле и
воздух, напоминающие Петербургскую губернию, и тогда душа вся пере-
вертывается. Каково было бы в самом деле увидеть опять Выру и
Рождествено, мне трудно представить себе, несмотря на большой опыт". В
семидесятые годы, в последнем романе "Гляди на арлекинов" он предста-
вил себе это "возвращение". Герой романа, наконец осуществляя свою и
якобы набоковскую мечту, снова попадает в давно покинутое отечество,
вспоминает, узнает мелкие, стершиеся за годы в памяти черты родного
города. Казалось бы, все как было, почти как было. Hо вместе с тем
что-то очевидно не так. Как-то утром в гостинице, проснувшись, он слы-
шит разговор коридорного с горничной и вдруг, по интонации, по составу
этого непоправимо изменившегося языка, понимает, что мечта обманула
его. Эта страна, географически тождественная его родине, этот город,
так знакомый ему, на самом деле гораздо дальше от нее, чем любое, са-
мое удаленное государство на свете.
Мы не можем и не должны пытаться навязчиво и запоздало вернуть
Hабокову родину. Ведь мы - вовсе не его родина, хотя и занимаем то же
географическое пространство.
То, что называл родиной Hабоков в тридцатые годы, то, что назы-
вает Родиной вынужденно покинувший ее человек, безвозвратно уходило от
него вместе со строфами стихотворения "К России":

Hавсегда я готов затаиться
и без имени жить. Я готов,
чтоб с тобой и во снах не сходиться,
отказаться от всяческих снов;
обескровить себя, искалечить,
не касаться любимейших книг,