"Григорий Козинцев. Наш современник Вильям Шекспир" - читать интересную книгу автора

забывать об общем благе. Отныне миром правил господин Пфенниг.
Уже не средневековая догма "первородного греха" объясняла уродство
жизни, а разум подвергал своему суду общественный порядок.
В шестнадцатом веке количество книг, посвященных прославлению глупости,
увеличилось. На кафедру взошла сама дурацкая Матушка и объявила во
всеуслышание: "Глупость создает государство, поддерживает власть, религию,
управление и суд. Да и что такое вся жизнь человеческая, как не забава
Глупости". Это было "Похвальное слово глупости" Эразма Роттердамского -
боевая книга гуманизма. Мысль была высказана без прикрытия. Со всей
убедительностью доказывалось: современное общественное устройство существует
лишь оттого, что, очевидно, большинство людей - глупцы, не видящие сути
государственных учреждений, являющихся в своей основе издевательством над
здравым смыслом. Если все это продолжает существовать, значит, миром правит
глупость.
Рабле писал: "В этом мире все шиворот-навыворот. Мы поручаем охрану
наших душ богословам, которые - по большей части - еретики, тела вручаем
лекарям, которые ненавидят лекарства и никогда их не принимают, имущество
наше мы поручаем адвокатам, которые друг с другом никогда не ведут
процессов".
Глупость и безумие - вот основы общества.
"Глупость, как солнце, бродит вокруг света и светит повсюду", - говорит
шут в "Двенадцатой ночи".
Под солнцем глупости все развивается шиворот-навыворот. Весь мир ходит
пока на руках, головой вниз. В "Короле Лире" об этом поет шут, его куплеты
являются своеобразным комическим отзвуком трагических картин шестьдесят
шестого сонета.
Менее всего эти шутки - игра в веселые нелепицы. Сила подобных острот и
каламбуров, вставленных в наиболее драматические места пьесы, заключалась в
том, что все последствия жизни "вниз головой" показывались в сценах, полных
боли и гнева.
Образ мудрой глупости был подкреплен другим, уточняющим его, - слепым
зрением.
Лишившись глаз, Глостер говорит, что ему не нужно зрения:

Я оступился, когда был зряч.

У него были ошибочные представления о своих сыновьях, о делах в
государстве. Дальнейшие события заставили его понять ложность этих
представлений, у него стали иные, правильные оценки всего происходящего. В
подобных случаях говорят: человек прозрел. Но если только теперь он прозрел,
следовательно, раньше он был слеп. Поэтическая идея несоответствия зрения и
видения проходит сквозь все развитие образа Глостера. Советник Лира обладал
здоровыми глазами, но он ничего не видел. Сравнение с поступками слепого,
применимо ко всем его действиям. Он слепо доверял Эдмунду, слепо повиновался
герцогу Корнуэльскому, он смотрел, глядел, рассматривал, но ничего не видел.
Он увидел только тогда, когда потерял зрение.
Его ослепили, и он прозрел. Страдание помогло ему понять мир.
Высшая точка поэтической идеи Шекспира высказана Глостером:

В наш век слепцам безумцы вожаки.