"Людмила Козинец. Черная чаша" - читать интересную книгу автора

битум, жидкости жило движение, лениво поднимались со дна Чаши пузыри,
лопались на поверхности, словно кипела в сосуде вековечная людская обида.
Алмазные синие струи ходили в кипении адского зелья.
И почудилось Докии, что видениями, призраками полнится Чаша. Увидела
Докия зловещие столбы взрывов, а то будто взлетел из глубины самолет,
развернулся, сорвался в роковое пике и упал, вспыхнув нестерпимым огнем. И
возникли в черной мгле дома, и начали рушиться - беззвучно и страшно. И
какой-то человек кричал, закинув голову, разрывая на груди рубаху... и
сверкающий нож вошел ему под сердце. Казалось, в самые зрачки Докии
брызнула горячая кровь. Она не отшатнулась, только провела ладонью по
лицу, словно утирая его. А черное зеркало булькающего варева осветилось
изнутри солнечной красотой длинных волос девушки, которую Докия видела со
спины. Девушка медленно оборачивалась. Губы Докии сами собой сложились в
улыбку: почему-то показалось, что лицо девушки будет прекрасным. И вот она
обернулась. Но вместо лица на Докию глянула отвратительная крысиная
морда...
А потом и вовсе жутко поднялась из глубины Чаши рука в трупных
фиолетовых пятнах, слепо зашарила в воздухе, будто пытаясь ухватить Докию.
Пальцы руки скрючились, кусками отвалилась плоть, мертвым перламутром
отпали ногти, прахом рассыпались кости... Не отшатнулась Докия.
Бестрепетно смотрела она в Черную Чашу.
И вдруг увидела, как по блестящей черной поверхности поплыли белые
туманные цветы... Белые капли падали откуда-то сверху и растекались на
черном - сначала звездой, потом кометой... Докия подняла голову - откуда
капли? И неожиданно догадалась: это промокла сорочка, это ее молоко падает
в Черную Чашу. Докия зажала рукой грудь и отшатнулась: не дай, Господи,
чтобы капли ее горького материнского молока вытеснили из Чаши капли
чьего-то горя...
И спохватилась - что же она стоит? Надо же делать что-то, затем и
пришла! Как остановить беду, как уничтожить черный исток? Как бы вычерпать
Чашу, да хорошо бы до дна... А куда ж девать проклятую смолу? На землю
горсть выбросить? Наклонить Чашу, вылить? Наверное, нельзя так, какая ж
тогда разница - все равно горе по миру окажется. А что же - выпить ее,
проклятую? Так не выпьешь же столько. А и выпьешь - снова наполнится...
И тогда только поняла Докия, что бессильна. Вот, дошла она, вот перед
нею Чаша, а что сделаешь? Вразуми, Господи... Заломила руки Докия, упала
на холодный камень.
Но тяжко падал черный ручей...
И сухими уже глазами посмотрела Докия на Чашу. А не довольно ли ей,
проклятой, стоять здесь, копить горе да переливать его в светлый мир? А не
довольно ли терпения людского, из которого - не из глины же! - сделан этот
сосуд скорбей? А не довольно ли жить и ждать неминуемой беды, когда
перельется Чаша?
И встала Докия. Напрягая руки, скрипя зубами, двинула она Чашу с ее
пьедестала. Уперлась плечом, собрала все силы... Выплеснулось чертово
зелье, обожгло шею Докии. Но уже валилась набок Черная Чаша...
И разбила Докия Чашу. Разбила, уверившись почему-то, что права она,
Докия. Разбила, не испугавшись, что не ручеек уж хлынет к людям, а вся
Чаша разольется. Вся Чаша! Но больше ее не будет, проклятой!
Думала Докия, что своды пещеры рухнут на ее оглашенную голову. Но было