"Людмила Козинец. Пансионат" - читать интересную книгу автора

модный покрой рукава или пикантные прозрачные вставочки на лифе. На свете
достаточно куда более привлекательных местечек: Райский Берег, Алмазные
Пески, Пальмовый Остров... Так что бывала в "Лебеде" публика либо
случайная, либо ищущая подлинной тишины.
И в этой чистой, звенящей тишине пылали в огромном небе две луны -
спутницы Теры - Геа и Земьяу отбрасывая на колючий снег резкие двойные
тени.
Посреди озера чернел островок, нагромождение титанических глыб -
развалины древнего капища. Над развалинами высился каменный идол, злобный
взор которого свирепо и неусыпно следил за жизнью пансионата. По ночам
глаза идола, сделанные из огромных драгоценных камней, жутко мерцали во
мраке красноватым огнем.
Столь зловещая фигура не могла не породить легенд - и легенды имелись
в избытке. Рассказывали, к примеру, что некие молодые люди в гордыне и
отваге вознамерились завладеть сверкающими глазами идола. Отправились они
на островок среди ясного дня, и больше их, конечно, никто не видел. Через
трое суток к берегу прибило лодку, в которой бездыханным лежал один из
искателей сокровищ. Легенда утверждает, что глаза дерзкого юноши были
вырваны из глазниц.
Приходится признать несколько странным, что такое романтическое
уединенное местечко не пользовалось успехом у Творцов-писателей и
художников. Скорее всего дело в том, что тишиной и одиночеством Творцы в
полной мере удовлетворялись в четырех стенах кабинетов, студий, мансард.
Поэтому отдыхать они предпочитали там же, где и молодые хорошенькие
женщины, - на Райском Берегу например. А о том, чтобы здесь работать, и
речи быть не могло: кто же работает в отрыве от посещений Дворца, в глухой
изоляции от ежедневных слухов, сплетен, событий? Чего доброго, пока ты
здесь будешь глядеть в красные глаза идола, там тебя кто-нибудь, в
чем-нибудь, как-нибудь да и обскачет. Приезжаешь - здрастье: Ядрон уже в
Совете Десяти, двадцатилетней давности занудный роман Тэсси идет миллионным
тиражом, Госп выбил себе персональную выставку, а Реджел отхватил выгодный
заказ на многометровую статую Морехода в гавани. А тебе - шиш и
соболезнования. Так что никто из Творцов не любил надолго отрываться от
жизни коллектива.
И вот теперь, наблюдая суету коллег в административном корпусе
пансионата, Тиль не знал, что и подумать. Или мир перевернулся, или в
"Лебеде" организован нелегальный фестиваль искусств с раздачей призов точно
по количеству участников, или... прав Дан и что-то тут нечисто.
В прохладном полумраке ресторанного зала одиноко маялся старенький
безобидный критик Тук, изнывая без компании. Остальные Творцы уже успели
оценить класс обслуживания и обедали в номерах. Ловко увернувшись от
жаждущего поговорить критика, друзья перекусили у буфетной стойки и
отправились обживать отведенные им комнаты.
Дану путевку выписали не только без возражений, а прямо-таки с
неестественным гостеприимством. Поселили их по-соседству. Тиль принялся
раскладывать вещи и беседовать с непривычно официальной горничной. Девушка
отвечала неохотно. Дан лишь заглянул в свою комнату, бросил там сумку и
вошел к другу. Он попытался разговорить горничную с помощью самой
обаятельной из имеющихся в его богатом арсенале улыбок, но девушка окинула
поэта холодным профессиональным взглядом и удалилась.