"Людмила Козинец. Ветер над яром" - читать интересную книгу автора

пушку соорудил. А лазеры? Я такое раньше только в зарубежных видеоклипах
наблюдал. Развесил полотнища призрачного света, а потом сворачивал их по
любой оси, рассыпал колдовской пургой, завивал спиралью. Шеф посмотрел,
покивал, прикинул в уме, и велел светотехнику "расписать мотивчиками в
народном стиле" поверх фона. И что за страсть у людей, право слово... Такие
и на панель управления космическим кораблем картиночку прилепят, а то и
глиняного толстомордого кота посадят. Художник ругнулся вслух и ушел от
греха подальше. А наш повелитель люксов и люменов возражать не стал, взял у
секретарши альбом вышивок и в два счета изобразил "мотивчики".
Если у режиссера сегодня не будет инфаркта, то к утру он непременно
умрет от истощения. Буфет-то закрылся в пять часов. Добрая душа Вадик из
музыкальной редакции оккупировал телефон и названивает любимым девушкам,
отыскивая среди них ненормальную, которая согласится в глухую ночь привезти
сюда что-нибудь вроде корочки хлеба. Есть хочется невыносимо.
Нам удалось наконец развести по углам режиссера и автора сценария,
после чего мы произвели ревизию наличных ресурсов. Негусто... На двенадцать
человек - пачка вафель, пакетик леденцов "Кетти-Бос", полкило мандаринов,
плитка шоколада и... Вот это да! Четыре бутылки шампанского! Режиссер
грозно надувает щеки, топорщит усы и требует голову нарушителя
производственной дисциплины, который осмелился и ухитрился протащить в
студию криминальный напиток. Кордебалетная девочка восторженно ахает и тоже
требует оную голову, чтобы расцеловать. Все делают невинные глаза.
Начинаются поиски стаканов. Происходит некоторое оживление.
Что-то у нас нынче многовато народа толчется, я даже всех не знаю. А
впрочем... не рассчитывали ведь так допоздна засидеться. А куда теперь?
Холодно, метет... Метро давно закрыто, такси в нашей глухомани не сразу
поймаешь. Кому и куда тут на такси ездить? Разве что ведьмам на кладбище...
По телефону заказать? Ну, пришлют через час. Минут сорок я буду добираться
на свой Левый берег, заплачу рублей семь за сомнительное удовольствие
побриться дома и выпить чашку кофе, после чего мне тут же придется бежать к
первой электричке. Пересидим уж как-нибудь, не впервой. А отоспимся в
новогоднюю ночь.
В тонателье опять началась какая-то склока, но тут сияющий Вадик
оторвался от телефона и торжественно объявил, что ему-де удалось таки
уговорить одну из любимых девушек. И она якобы летит сюда сквозь ночь на
верном мотоцикле с кастрюлей котлет. Мы даже толком не успели высказать
садюге Вадику все, что думаем о такого рода шутках, как раздался звонок с
проходной. Невероятно, но девушка приехала. Встречать ее ринулись человек
семь.
Костюмерша, мигом закончив шов, мобилизовала декораторов, разбиравших
блоки средневекового замка. Дверь от этого замка очень удачно легла на два
малогабаритных письменных стола. Теперь вполне могли разместиться все.
Вадикову девушку встретили триумфально. Галантно разобрали
многочисленные - отрадно многочисленные! - пакеты и свертки, поцеловали
ручку, помогли снять курточку. Девушка была ошеломлена и высказалась в том
смысле, что мужики - жуткий народ. За кусок хлеба - и такие комплименты.
Девушка скромничала. Там оказался не только кусок хлеба. Там много чего
было... малюсенькие хрустящие огурчики в пупырышках, которые так пахли
смородиновым листом... м-да.
Громницею в руке покойника...