"Сергей Козлов. Спецназ ГРУ: Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны..." - читать интересную книгу автора

большой поток информации. Не выучить нельзя. Получив даже тройку, ты сразу
лишаешься привилегий пойти в увольнение, а это единственное, что у тебя
осталось из личной жизни. Поэтому уровень знаний офицера намного превышает
уровень знаний, полученных в гражданском ВУЗе. Тут от сессии до сессии не
отсидишься.
В нашем отделении восемь человек, изучаем китайский. Остальные ребята в
английском, немецком и французском отделениях. Язык теперь, после ТСП - наш
основной предмет обучения. Он поможет нам в случае необходимости получить
нужные сведения в странах своего направления. Позже введут и персидский,
который будет изучать мой младший брат Вовка. А пока 1974 год.
По два-четыре часа ежедневно, а когда и больше, усиленно выводим кривые
палочки доселе неизвестных нам иероглифов. Произносим странные для нашего
слуха звуки китайских слов. Неужели это возможно осилить, и в итоге получить
заветный диплом переводчика? Как показывала практика, в каждом отделении
находился кто-то, у кого "ехала крыша". Бедолагу отчисляли из стен училища
"по состоянию здоровья" и ему приходилось покидать нашу компанию.
...Китайский солдат стоит троих европейских. И хотя по технической
оснащенности он уступает, его выносливости остается только позавидовать.
Получив свою горсть риса в день и запив чаем, он способен весь день провести
на ногах, совершая многокилометровые марши по горам, пустыне, тайге и
болотам. Их подготовка для нас - идеал, и мы пытаемся к ней приблизиться.
Иначе после нашей переброски к ним, конец наш может наступить строго по
времени, то есть после выполнения поставленной задачи, если не удастся
самостоятельно выпутаться из "истории". Поэтому мы бегаем и прыгаем,
стреляем и взрываем, днем и ночью, в дождь и снег. Часами учимся, не обращая
внимания на комаров и пиявок, неподвижно сидеть в болотах, маскируясь от
своих же, ищущих нас. Нас учат грамотно убивать, используя спецтехнику и
бесшумное оружие, подручные предметы, природные яды и свое тело в том числе.
Высшим баллом оценивается убийство с минимальными затратами, физическими и
техническими. Снятие часовых превращается в навязчивую идею. И поневоле
начинаешь смотреть на человека, стоящего к тебе спиной, как на
потенциального мертвеца. Впоследствии афганский синдром развил и укрепил эту
и другие приобретенные на войне "заморочки".
"Лучший китаец - мертвый китаец", - кричит на укладке парашютов
подполковник, заполняя пробелы в нашей идеологической подготовке. Он кричит
это от всего сердца, но чтобы воплотить его тезис в жизнь, нам нужны
солдаты. Поэтому помимо нашего обучения, нас самих учат обучать других".
Профессор знает все, а не преподает ничего, а вы, не зная ничего, будете
преподавать все" - шутит майор на военной педагогике. Пишем конспекты,
проводя учебные занятия со своими однокашниками. Год сменяет год. Войсковая
стажировка, за ней 4-й курс. Госэкзамены. И, наконец, прощальный банкет. Все
веселые, подогретые и красивые. Новая парадная форма, золотые лейтенантские
погоны. Где мы встретимся еще, и встретимся ли? Четыре года мы прожили бок о
бок. Перед глазами проносятся ученья, ночные занятия. Здесь и наряды по
кухне, когда вчетвером надо было перемыть около трех тысяч тарелок, мисок и
бачков. Или втроем начистить ванну картошки помимо иных кухонных дел.
Навсегда остались в памяти учения со школой МВД. На площадке приземления они
ждали нас с собаками и налегке. Преследовали нас, пока мы не ушли от них в
глухие Мещерские болота. Трое суток тогда пронеслись как три часа. На еду
времени почти не было. На каждом этапе "мвдэшники" меняли своих уставших