"Евгений Козловский. Маленький белый голубь мира (история с невероятной раз" - читать интересную книгу автора

зывает Ивану Александровичу, что он уже в реальности: Лариска. Лариска,
которая его бросила, ушла от него пять дней назад.
Сейчас, когда точка отсчета определяется, фрагменты пяти этих дней
лихорадочно, однако, в верной последовательности мелькают в памяти: и
поиски жены по подружкиным телефонам; и насильно вырванное у нее свида-
ние в кафе "Космос", на втором этаже, - свидание бессмысленное, ничего,
кроме унижения, не принесшее; и неожиданное грешневское предложение:
слетать в Башкирию, в Нефтекамск, написать горящий материал об интерна-
циональном студенческом стройотряде (полетел бы он, как же, когда б не
Лариска! - нашел Грешнев мальчика на побегушках!); и тоскливые сборы в
дорогу: душ (ларискина купальная шапочка перед глазами, розовая; ларис-
кин крем - белый шарик на стеклянной полочке у зеркала); чашечка кофе;
пара рубашек (еще Лариска стирала), плавки, что-то там еще, брошенное в
синюю спортивную сумку (подарок ларискиных родителей ко дню рождения); и
перелет до Уфы; и лагман в грязной забегаловке; и стакан коньяку в шта-
бе; и экскурсия в красном разбитом "Москвичк" мимо пяти- да девятиэтаж-
ных бараков; мимо трамваев, пыли; мимо мечети, куда тянутся вереницею
бархатные, плисовые мусульманские старики: лица как из коры вырезаны;
мимо Салавата Юлаева: эдакого кентавра, китавраса, полкана-богатыря,
вздыбившегося над обрывом Агидели, посреди чистенькой, ухоженной зеленой
площадки; и снова перелет, на сей раз короткий, двадцатиминутный, на
Ан-24; и новенький, сверкающий "Икарус" на приаэровокзальном пятачке,
БАШ 70-73, табличка "Отряд им. А. Матросова" за стеклом; и восточный че-
ловек лет сорока в форменной стройотрядовской штормовке: Ываны Ылыкыса-
ныдырывычы? Ыч-чыны, ыч-чыны прыятыны! Бекыбулатывы, Хабыбулла Асадуллы-
вычы, кымыныдыры ынытырылагыря "Гылыбы мыры". Жыдемы васы, жыдемы, сы
нытырыпэныымы жыдемы. Дыбыро, кыкы гывырыца, пыжалываты; и Кама: широ-
кая, низкая, с водою серою, тяжелой - свинцом не водою; и фанерный до-
мик: две комнатки над самым берегом; и комары, комары, комары! Усытыраы-
вайтысы, чырызы пылычыса ужыны, - и вот: усытыроился! Проспал все на
свете. Укачало, наверное.
Но какой все-таки глупый сон, как в том анекдоте: горят на Красной
площади костры, а вокруг сидят афганцы и едят мацу китайскими палочками!
2
Говорят, сила эмоции пропорциональна силе потребности, помноженной на
дефицит информации, и в этом смысле глубокое иваналександровичево потря-
сение, вызванное уходом жены, свидетельствовало о неимоверной Ивана
Александровича в жене потребности или, другим словом, любви, потому что
дефицит информации в данном случае практически равнялся нулю: надо было
быть полным идиотом, чтобы не понимать, что Лариска со дня на день сбе-
жит непременно.
Иван Александрович познакомился с женою лет восемь назад, когда та
защищала диплом в одном из технических ВУЗов столицы - как раз писал об
их специальности. Длинная, тонкая блондинка, в зеленом своем платье по-
хожая на цветок каллу, Лариска сбила Ивана Александровича с ног первым
ударом. Два года занудного ухаживания, билетики в Большой и на Таганку,
цветы, стихи, - все это необъяснимым образом совсем было привело к бра-
ку, которому, однако, самой серьезной преградою стала буквально на поро-
ге ЗАГСа жилищная проблема. В твой, сказала Лариска, клоповник я не пое-
ду ни за что на свете. Я привыкла дважды в день принимать душ.