"Евгений Козловский. Маленький белый голубь мира (история с невероятной раз" - читать интересную книгу автора

слушала, полуоткрыв пухлые, молодой кровью налитые губки, и время от
времени приохивала: что вы говорите?! это ж надо ж! вот никогда б не по-
думала бы!!
Как ни пьянил Ивана Александровича контраст между татарочкою и Ларис-
кой, контраст уже не только внешний и возрастной, но еще, оказалось, и
идеологический, полностью сознания он все-таки не затмил, и где-то на
середине собственного монолога Иван Александрович поймал себя на том,
что не одна страсть поделиться информацией, кажется, владеет им, что
выкладывается он перед Альмирою, в основном, затем, что больше нечем ему
привлечь ее к немолодой, некрасивой своей фигуре, что для победы над та-
тарочкою (а победы захотелось очень!) одних его столичности, журнализма
и причастности к ЦК ВЛКСМ может, пожалуй, и недостать.
И вот сейчас, так же раскрасневшись, с теми же горящими глазками, пе-
ла Альмира в интернациональной компании про маленького белого голубя ми-
ра, старательно выводя непривычные иноземные слова:

Fliege ьber groЯe Wasser,
Ьber Berg und Tal.
Bringe allen Menschen Friede,
GrьЯ sie tausendmal.
5
Всем оставаться на местах! Не двигаться! - резкий оклик Бекбулатова,
речь которого, взяв командные интонации, как бы вовсе лишилась акцента,
совпал с появлением в каждой из восьми дверей легкой летней столовой си-
луэтов крепких парней: подтянутых, с расставленными чуть шире плеч нога-
ми, только что без автоматов у живота, и Ивану Александровичу снова
пришла в голову ассоциация с какой-то картиною про войну, но сейчас кар-
тина уже не шла по спрятанному в кустах телевизору, а снималась прямо
тут, внутри импровизированного концертного зала, захватывая в участники,
в исполнители ролей и массовки, и всех сидящих вокруг, и самого Ивана
Александровича; да и принадлежность присутствующих к разным расам вызы-
вала сомнения, про какую, собственно, войну кино - про прошедшую или про
будущую. Снаружи, видные сквозь окна, сверкали проблесковые маячки слу-
жебных машин, выла сирена, прервавшая очередное проявление гнева и про-
теста. Минут пятнадцать назад какой-то восточный человек прошел к помос-
ту, негромко сказал гортанное-неразборчивое Бекбулатову, после чего оба,
не то из вежливости, не то как под обстрелом пригибаясь, покинули столо-
вую, и вот: всем оставаться на местах! не двигаться!
Иван Александрович почему-то не изумился, не загневался, не запротес-
товал, будто все, что происходило, так и должно происходить, и, сопро-
вождаемый комиссаром Эльдаром, которому Бекбулатов что-то приказал мно-
гозначительным узким взглядом, пошел из зала, краем глаза ловя, как ком-
сомольская девушка вместе с начлагом и несколькими из ниоткуда возникши-
ми парнями разбивают интерлагерников на группы, расставляют около стен:
к расстрелу, что ли, готовят?
Эльдар проводил Ивана Александровича мимо милицейских, военных и по
внешности штатских, только в антеннах, машин до самого домика и, отворяя
дверь, сказал: мы попросили бы вас, Иван Александрович, не выходить до
завтрашнего утра. В ваших же интересах. Ситуация, понимаете ли, опасная.
Тут у нас, кивнул в сторону Камы, на том берегу - лагеря. Бегают иногда.