"Евгений Козловский. Грех (история страсти) (киносценарий)" - читать интересную книгу автора

собралась вклиниться в густой предвечерний автомобильный поток Садового,
стремительно подошла, отворила дверцу и, в ответ улыбке вельможи, добив-
шегося-таки, как ему показалось, своего, сказала:
- Вы, конечно, отец Сергея. И все-таки вы знаете кто, Николай Ар-
сеньевич? Вы ф-фавен! Вы старый вонючий фавен!

У входа в клуб бизнесменов Нинка объяснялась с привратником-Шварцнег-
гером с помощью визитной карточки, полученной некогда от Отто. Шварцнег-
гер, наконец, отступил, и Нинка, миновав вестибюль и комнату, где нес-
колько человек лениво играли на рулетке, оказалась в зальчике, где шло
торжество.
Компания была сугубо мужская, ибо хорошенькие подавальщицы, бесшумны-
ми стайками снующие за спинами бизнесменов, в счет, разумеется, не шли.
Посередине перекладины буквы П, которою стояли столы, восседал юбиляр:
несколько расхристанный, извлекающий из рукава освобожденной от галстука
рубахи крупную запонку; человек не приблизительно, но точно пятидесяти-
летний, ибо именно эту дату отмечали; совершенно славянского типа, слег-
ка крутой, обаятельный, в несколько более, чем легком, подпитии и никак
не меньше, чем с двумя высшими образованиями.
Рядом с юбиляром седо-лысый еврей-тамада, водрузив перед собою пере-
вернутую кастрюлю, вооружась молотком для отбивания мяса, вел шутливый
аукцион.
- Левая запонка именинника! - выкрикнул, получив и продемонстрировав
оную. - Стартовая цена! двадцать пять долларов!
- Ставьте сразу обе! - возразил самый молодой и самый крутой из гос-
тей. - Если я сторгую эту, придется торговать и следующую, что в услови-
ях монополизма может привести!
- Не согласен! - возразил с другого конца человек с внешностью доро-
гого адвоката. - Предметы, продаваемые с юбиляра, являются музейными
ценностями и прагматическому использованию не подлежат!..
У кого-то из присутствующих образовалось третье мнение на сей счет, у
кого-то - четвертое, - Нинка тем временем, угадав его со спины, подошла
к Отто, который, хоть и глянул с заметным неудовольствием, дал знак при-
нести стул и прибор.
- Тридцать долларов слева, - продолжал меж тем продавать запонку та-
мада-аукционист.
- Тридцать пять!
- Сорок!
- Мне удалось добиться, - сказала Нинка, - чтобы меня включили в па-
ломническую группу в Иерусалим. Наврала с три короба про чудесное исце-
ление, что дала, мол, обет!
- Пятьдесят пять долларов раз! Пятьдесят пять - два! Пятьдесят пять
долларов - три! - ударил аукционист молотком в днище кастрюли. - Прода-
но, - и усилился шум, зазвякали о рюмки горлышки бутылок, запонка поплы-
ла из рук в руки к новому обладателю.
- Но им, кажется, это все равно. Они сказали - была б валюта.
- Сколько? - спросил Отто.
- Правая запонка именинника!
- Девять тысяч четыреста двадцать пять, - назвала Нинка сумму, глаза
боясь на Отто поднять.