"Евгений Козловский. Паранойя (сценарий игрового фильма в двух частях)" - читать интересную книгу автора

документами надо было, с тем, с сем, можно сказать. Задержались. К аэропорту
подкатывали - эти гребаные обезьяны-повстанцы уже рядом были...
...дальше голос Петровича уходит за кадр, а на экране, в сепии, идет


первое черно-белое отступление


...Пленка слегка исцарапана: словно это старые архивные материалы. Зато
звук этой громкой сцены боя - сегодняшний, шестиканальный. Так бывает со
снами и воспоминаниями.
Крохотный аэродром на краю лежащего в горной впадине африканского
городка. Солдаты еще пытаются удержать ближние подходы, но сверху, в
стрекоте стрельбы, в разрывах мин и реактивных снарядов, спускаются
повстанцы. Старый армейский газик со снятым верхом и пробитым задним колесом
козлом прыгает по выбоинам, проскакивая между воронками разрывов. За рулем -
мужчина (как мы скоро поймем - отец Веры), рядом - ее мать, сама
двенадцатилетняя Вера на заднем сидении, в окружении багажа. Ей и страшно, и
любопытно. Газик, минуя сорванные с петель решетчатые ворота, выскакивает на
летное поле, где в начале полосы уже запустил двигатели небольшой
турбореактивный самолет советского производства. Спущен трап, возле
него -суета спешной посадки.
И тут наперерез джипу выскакивает откуда ни возьмись открытый
броневичок, полный стреляющими повстанцами. Граната попадает прямо под
передние колеса газика, он взлетает в воздух и обломками оседает на пыльную
землю. Броневичок огибает обломки, направляясь к самолету. Вера приходит в
себя и видит рядом мертвых родителей.
- Мама! - кричит. - Папа! - и трясет их, словно пытаясь оживить. Потом
хватает валяющийся рядом ручной пулемет и начинает яростно, остервенело
палить вслед удаляющемуся броневичку. Попала! Еще попала! Двое повстанцев
вываливаются на землю. Броневичок замирает, разворачивается, направляется к
Вере, осыпая пространство перед собою пулями. Вера, укрываясь за обломками,
меняет магазин, продолжает палить по броневичку:
- Вот вам! Вот вам! Вот!!!
Но машина неумолимо приближается. И тут, словно с неба спустившись,
материализуется мощный харлей... За рулем - человек, в котором мы могли бы
признать того, джинсового, с телевидения, - только лет эдак на пятнадцать
помоложе. Джинсовый хватает Веру поперек, бросает на бак, как на седло коня,
и гонит, провожаемый стрельбой из броневичка, к трапу самолета. Тот уже
опустел и вот-вот поднимется. Джинсовый с Верой на руках успевают в
последнее мгновенье, когда самолет уже начинает разгон.
И - в грохоте стрельбы и взрывов - тяжело взбирается в небо...

Закадровый монолог:

- В общем, спас ее Василькин. Был у нас такой... в девяносто первом
ушел в отставку. По принципиальным, можно сказать, соображениям. Хотя так я
его принципов и не понял. Они с ее отцом дружили. Он сейчас на телевидении,
на первом канале, шеф безопасности. Вернулись в Москву, она - можешь
представить? - настояла пойти... в Суворовское. Как дочь погибших офицеров.