"Вильям Фёдорович Козлов. Едем на Вял-озеро " - читать интересную книгу автора

- Анна Алексеевна, - подсказала она.
- ...и Анна Алексеевна утверждают, - капитан не удержался и усмехнулся,
- что на судне спрятались двое мальчишек. Один из них мой племянник. Что ты
на это скажешь?
- Уважаемые гражданки просто над нами шутят, - с одесской интонацией
бойко ответил боцман. - Без моего разрешения на сейнер и крыса не проскочит.
- Вы, молодой человек, не знаете моего Ваню, - сказала Тамара
Константиновна. - Может, крыса и не проскочит, а он проскочит и без всякого
разрешения, уж будьте уверены!
Капитан посмотрел на сестру, потом на боцмана.
- Это верно, - подтвердил он, - племянничек у меня шустрый... Ну, что
же, Геннадий Федосеевич, раз дамы настаивают, осмотрим судно.


- Это и есть корабельный трюм, где хранится бочкотара, - открыв люк,
словоохотливо сообщил боцман. - Сейчас, сами понимаете, бочки пустые, а
когда мы вернёмся в нашу прекрасную гавань...
- Не сглазь, - сказал капитан.
- Федя, чует моё сердце - они в этих бочках спрятались, - прошептала
Тамара Константиновна.
Из люка в трюм падал яркий дневной свет. Снизу ударил в нос острый
запах селёдки. Огромное сумрачное помещение почти всё было заполнено
деревянными бочками. Сотнями бочек. Тут и дня не хватит, чтобы в каждую
заглянуть. Видя, что лица женщин стали растерянными, капитан сделал знак,
чтобы они молчали, и, спустившись на несколько ступенек по трапу, громко
сказал:
- Боцман, мы уже два часа в открытом море, а ты не доложил: хорошо ли
бочки принайтовлены? Только что принята срочная радиограмма: надвигается
семибалльный шторм... Помнишь, в прошлый раз, когда началась большая
болтанка, десять бочек вдребезги разбило. Сам знаешь, как они в бурю летают
по трюму...
- Нижним ничего не сделается, а вот за верхний ряд не ручаюсь, капитан,
- ответил сообразительный боцман. - В такой свирепый шторм корабль швыряет,
как щепку.
- Что ж поделаешь, опять спишем... Команде приготовиться к шторму!
Задраить все люки! - гаркнул капитан, и, приложив палец к губам, громко
затопал вверх по трапу. Вслед за ним протарахтел по железным ступенькам и
боцман. Он быстро вошел в роль и, поднявшись наверх, стал громко топать по
палубе, изображая аврал. Затем вслед за капитаном снова потихоньку спустился
в трюм. Матрос оглушительно захлопнул крышку люка, и стало темно, как в
гробу.
Корабль покачивался, будто и впрямь дрейфовал в открытом море,
явственно плескались в борт волны, которые вполне можно было принять за
штормовые валы, клокотала машина. Наверное, хитрый боцман успел дать
команду, потому что палуба сотрясалась от матросских башмаков. Кто-то на
железной крышке люка выбивал настоящую чечётку.
В трюме же по-прежнему было тихо. Никто не шевелился. Даже не слышно
дыхания стоявших рядом людей. Прошло несколько длинных томительных минут,
пока, наконец, в дальнем углу трюма не послышалась какая-то возня, удар в
днище бочки и не раздался глухой голос: