"Вильям Федорович Козлов. Юрка Гусь (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Вильям Федорович КОЗЛОВ


Рисунки и оформление В. Топкова

________________________________________________________________

ЮРКА ГУСЬ
________________________________________

Повесть

ПРИЕХАЛИ, БРАТИШКА!

На восток, отстукивая километры, мчится санитарный поезд. Унылый лес
подступил к полотну железной дороги. Костлявые руки осин и берез ловят
клочья паровозного дыма. На пригорках, уткнувшись в промозглое небо
шестами, спят причесанные дождем стога.
К подножке вагона серым комочком прилепился оборванный мальчишка.
Словно флажки, трепещут на ветру его лохмотья. Рукава пиджака подвернуты.
Полосатая подкладка лопнула и махрится. Поднятый воротник топорщит на
затылке черные космы нестриженых волос. Тонкие, худые ноги в огромных
солдатских ботинках упираются в подножку. Все на мальчишке худое, грязное,
порванное. И только зеленая пилотка - новенькая. Красным угольком тлеет на
ней звездочка.
Мальчишку со всех сторон обдувает холодный осенний ветер. Он
забирается в рукава, холодит грудь и спину, охватывает тело ознобом. То
вцепится в пилотку, пытаясь сорвать ее с головы, то швырнет в глаза
хлесткие теплые капли, на лету подхваченные с паровоза. Но ветер - это
чепуха. Спать хочется. Летучей мышью подкрадывается сон. Будто кто-то
теплым, мягким крылом водит по лицу, приговаривая: "Спать нель-зя, спать
нельзя, спать нель-зя". Это колеса так стучат.
"Спать нель-зя, спать нель-зя..." - в такт колесам шепчет мальчишка и
закрывает глаза. На мгновение ему становится тепло. Тепло под одеялом!
Трах! Тах-тах-тах! - грохочет, мелькает все кругом. Мальчишка еле-еле
успевает поймать цепкими пальцами холодный, ускользающий поручень.
Громыхающий мост давно остался позади, а сердце еще колотится в груди.
"Спать нельзя! Понятно?!" - кричит мальчишка и сильно бьет головой о
железную дверь вагона. Удар кажется гулким. Может быть, откроют?..
Он с тоской смотрит на мелькающие перед самым носом надоевшие
телеграфные столбы, на березовые рощи, хмурый сосновый бор.
За дверью ни звука. В вагоне не слышат. "Буду петь, а то опять
засну!"
Морща лоб, он старается припомнить какую-нибудь песню. Есть,
вспомнил: "Иде-ет война-а народная-я-я-я, священная-я война-а-а..." - и
запнулся. Дальше не знает.
Плохо... Вот у Гришки Ангела - это да! Как затянет, так хоть целый
день... Мысли его путаются. "День, день, день... Какой день?" Опять колеса
начинают назойливо бормотать человеческим голосом: "Спать нель-зя, спать
нель-зя, спать нель-зя..." Руки и ноги становятся ватными, глаза