"Вильям Козлов. Андреевский кавалер (книга 3) " - читать интересную книгу автора

и многое знал, но не считал для себя зазорным спросить, что ему неизвестно.
- Был такой царь в Лидии, пятьсот с лишним лет до нашей эры, -
богатейший властитель того времени.
- Тоже торговал чем-нибудь?
- Скорее завоевывал и грабил другие страны, - улыбнулся Андрей. - Дед,
проголодался я.
- Сейчас я тебе сварганю ужин, - поднялся со скамейки Федор
Федорович. - С обеда осталась тушеная картошка с мясом, в холодильнике банка
с огурцами моего приготовления.
Пока Андрей ел, Федор Федорович рассказал про Бориса Александрова:
после работы где-то успел набраться, пришел к ним просить в долг бутылку
красного, Казаков не дал, а Дерюгин - пьянчужка пообещал ему принести новую
велосипедную камеру - выставил бутылку. Борис выпил прямо из горлышка,
зачем-то полез через колодец на территорию детсада да и ухнул вниз! Хорошо,
что цепь крепкая, Федор Федорович вытащил его оттуда. Упади другой - калекой
мог бы остаться, а этому хоть бы что, а колодец - пять метров глубины! Попил
из ведра, прихватил с собой пустую бутылку и ушел как ни в чем не бывало.
Григорий Елисеевич Дерюгин уже спал в соседней комнате, оттуда
слышалось негромкое посапывание. После двух кружек хорошо заваренного чая
Андрей разомлел, глаза стали слипаться. Он с трудом сдерживал зевоту. Ноги
приятно ломило, - давно он таких больших переходов не совершал, пожалуй,
только в армии...
- Двадцать три километра - это чепуха, - говорил Казаков. - Помню, я
раз за ночь прошел пятьдесят километров, когда работал мастером на железной
дороге... Да и сейчас, когда пойдут грибы, двадцать - тридцать километров
для меня пустяк!
Федор Федорович не хвастал. В лес он ходил каждый день, даже когда
грибов-ягод еще не было. Говорил, что в бору ему хорошо дышится. Он знал
многие лекарственные травы, в его комнате в углах и над печкой полно
наторкано пучков. Изучил повадки многих птиц; когда в огороде завелся червяк
трубочник и стал точить картофельные клубни в земле, он стал приносить из
леса в спичечном коробке жужелиц и пускать в огород. Дерюгин ворчал на него,
не верил, что длинные противные жуки помогут. Однако осенью, когда выкопали
картошку, к своему удивлению, убедился, что проточин в клубнях почти не
было.
Старики в основном жили мирно, но иногда за столом вспыхивали мелкие
ссоры: полковник в отставке любил подтрунить над бывшим начальником
дистанции пути. Сам он в лес ходил, лишь когда поспевали грибы, а ежедневные
лесные прогулки Казакова почему-то выводили его из себя.
- Ходит и ходит как заведенный... - ворчал он. - Ну чего в лесу летом
делать? Ладно бы охотник был, глядишь, зайца или рябчика в сумке принес бы,
а то идет в лес пустой и возвращается пустой. Одна трата времени.
- Ходите и вы, - усмехался Федор Федорович. Он до сих пор называл
полковника в отставке на "вы". - В лесу столько всего удивительного! А как
пахнут на солнце сосны!
- Деревья да вороны там, - хмыкал Григорий Елисеевич. - А лес лесом и
пахнет.
- Для вас все птицы - вороны, - парировал Казаков. - Вы воробья не
отличите от овсянки.
- Птица, она и есть птица, - возражал Дерюгин. - Вредная тварь! Я бы их