"Вильям Козлов. Андреевский кавалер (книга 3) " - читать интересную книгу автораэтажами. Эта теплая компашка уже не первый раз околачивается здесь. Иногда с
ними бывают и развязные хихикающие девицы. Вряд ли кому-либо из них больше шестнадцати. Приносят с собой бутылки красного, сигареты и торчат по нескольку часов. Случается, и гитару прихватывают. Тогда по этажам разносятся блатные песни из репертуара эмигрантов. Сосед Казаковых, музыкант Сергей Ильич Носков, как-то в гневе выскочил из квартиры и потребовал, чтобы молокососы немедленно убрались, не то, мол, вызовет милицию. Уже ночь, а они пьют, горланят дикие песни... Скоро Сергей Ильич обнаружил в опаленном почтовом ящике обгоревшие обрывки письма и газеты, которую он выписывал. Да и крышка ящика была отломана. Звонили в милицию, но дежурный, уточнив, что ничего серьезного не произошло, предложил связаться с участковым или дружинниками. Чаще всего компания собиралась весной и осенью, когда на улице непогода, но сейчас ведь лето, охота им торчать в сумраке у подоконника? Мало того, что курили, распивали вино, так еще мочились в парадной у почтовых ящиков. Андрей слышал от матери, что Сергей Ильич подал заявление от имени жильцов дома, чтобы им установили вторую дверь с электронным кодом, как это уже сделано во многих домах в Ленинграде, но жилищное управление пока ничего не сделало. Парни были в одинаковых джинсах, футболках и кроссовках, в полусумраке их трудно и отличить друг от друга. Как ни неприятно было видеть их, Андрей, скорее всего, прошел бы мимо, но тут зеленая бутылка из-под портвейна выкатилась прямо ему под ноги. Парни нагло глядели на него и ухмылялись. Время позднее, хотя сейчас в Ленинграде и пора белых ночей, на лестничной площадке было сумрачно. Широкое окно выходило в каменный колодец, а электрическая лампочка на этом этаже не горела. Андрей отодвинул ногой площадки. Парни дружно прыснули. Один из них издал неприличный звук, громкий хохот разнесся по этажам. - По домам, ребята, - спокойно сказал Андрей. - Люди спят, а вы ржете на весь дом, как жеребцы. - Гога, спусти-ка приемчиком этого дылду с лестницы, - заметил один из них. - Эй ты, длинный лопух, Гога - каратист, он одним пальцем может тебя проткнуть насквозь! От них отделился плечистый юноша с длинными руками, в кепочке с целлулоидным козырьком, на котором было что-то написано не по-русски. - Кто это жеребцы? - хрипло начал он, распаляя себя. - Кто это ржет? Мы интеллигентно отдыхаем, а тут всякие гнусные типы... От него разило вином и еще чем-то сладковатым, будто он закусывал губной помадой. - Ребята, вы свидетели - он первый нас оскорбил! - повернул он голову в кепочке к своим. - А теперь смотрите, как он будет ступеньки считать... Гога растопырил руки, помахал ребрами ладоней перед носом Андрея, тонко взвизгнул, подпрыгнул и... отлетел к подоконнику, головой чуть не выбив стекло. Не сговариваясь, они гурьбой бросились на Андрея. Один вцепился в воротник куртки и до половины оторвал его, другой кулаком задел по уху... Больше они ничего не успели сделать, потому что один за другим закувыркались по каменным ступенькам вниз. Последним, получив могучий пинок в обтянутый джинсами зад, полетел, растопырив руки, Гога. - Еще раз увижу здесь ваши поганые рожи - не так отделаю! - пригрозил Андрей. - Вшивые каратисты! |
|
|